Лаборатория футбола

[airstudio54]

«От лица ФК «Челси» я бы хотел поблагодарить бизнес-школу RMA за приглашение прочитать лекцию. Для нас этот опыт был очень полезным, главным образом, потому что студенты задавали, действительно, сложные и профессиональные вопросы. Надеюсь, что и для них наша встреча тоже показалась интересной, а то, о чем мы говорили, пригодиться им в дальнейшей деятельности. Желаю всего наилучшего! Спасибо!»

Стив Аткинс, глава департамента PR ФК «Челси»


[spoiler]Вчера днем, за несколько часов до того, как в Лужниках начался матч Лиги Европы между «Рубином» и «Челси», трое топ-менеджеров лондонского клуба, прибывшие в Москву вместе с командой, встретились со слушателями факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» бизнес-школы RMA и ответили на их вопросы. В полуторачасовом разговоре приняли участие Ричард Милхэм (глава департамента лицензирования), Саймон Хантер (руководитель департамента продаж) и Стив Аткинс (глава департамента PR). Ниже мы приводим наиболее интересные фрагменты беседы.

Давайте сначала поговорим о вашем недавнем ролике, рекламирующем предзаказ на домашнюю форму «Челси» в сезоне 2013/14. Он совсем недавно появился, но он уже знаменит. Некоторые говорят, что это реклама, ориентирована прежде всего на женщин, другие – что на геев… А какой смысл вкладывали в эту рекламу ее создатели?



Стив Аткинс: Ну да, на женщин, на геев… И еще многие говорят о том, что мы предлагаем людям купить то, чего они не видели, купить, не глядя. Если честно, не думаю, что создатели этого ролика – а делал его Adidas – какую-то похожую цель преследовали. В этом ролике и вправду есть такой слоган: она, то есть форма, синяя, а остальное не важно. И действительно: сами футболки там не показываются, а показываются футболисты, которых захлестывает такая синяя волна и они, соответственно, становятся синими, с головы до ног. Но в общем нельзя же сказать, что мы предлагаем нашим болельщикам что – то такое совсем непредсказуемое: ясно, что это будут именно футболки, а то, что людям придется немного подождать, чтобы узнать, какими именно они будут, так это же здорово: ожидание подзадоривает, неизвестность подстегивает интерес, разве не так? По-моему, это красивый и вместе с тем эффективный маркетинговый ход. И в этом, я думаю, и есть смысл…

Ричард Милхэм: От себя добавлю, по поводу эффективности… Я 15 лет работаю в «Челси». И ни разу не видел такого отклика на рекламную кампанию. Во-первых, о ней написали буквально все английские газеты, и отзывы по большей части были положительные. Во-вторых, интернет: этот ролик появился на YouTube 5 апреля, и к настоящему моменту он собрал без малого 900 тысяч просмотров. Нет, это на самом деле – прорыв.

По поводу прессы: всегда ли она так благожелательна к «Челси»? Вообще, как вы выстраиваете отношения с журналистами, насколько английская пресса влиятельна, насколько она способна «давить» на клубы, на федерацию?

Стив Аткинс: Знаете, в Англии довольно сильна так называемая «культура таблоидов». И эта культура действительно способна давить: на клубы, на игроков, на тренеров, на федерацию, на общественное мнение, наконец. Можно, например, вспомнить, как раскопанный таблоидами сексуальный скандал стоил Терри капитанской повязки в сборной.

Как мы к этому давлению относимся? Как к данности. Мы, в конце концов, живем в демократической стране, и свободная пресса – один из ее символов. Она может вас критиковать: очень хорошо, если конструктивно. Она может вам не нравится, может огорчать вас, даже злить, но – что же поделать? Мое отношение к этому простое: не стоит тратить время и нервы на то, что вам не нравится, но на что вы повлиять не в состоянии, вот и все.

Мало ли кому что не нравится? Вот нашей прессе, например, не нравится, что господин Абрамович практически не дает интервью: им хотелось бы, чтобы он рассказывал о команде, о своих связанных с нею планах, и так далее. Но – он выбрал другую модель поведения, и, если оценивать ее не абстрактно, а с оглядкой на завоеванные «Челси» титулы, то становится ясно, что выбор этот был абсолютно правильным.

Что касается того, как мы выстраиваем отношения с прессой. Я не думаю, что их вообще надо как-то особенно выстраивать. Единственное, что я могу сказать: от прессы нельзя закрываться, этого зверя надо постоянно подкармливать. Если вы не будете давать прессе своей информации, не будете доводить до журналистов своего взгляда на тот или иной важный для вас факт или проблему, писать они о вас не перестанут, только и писать, и интерпретировать все уже будут совершенно по своему, и вряд ли вам эти интерпретации понравятся.

Помимо «культуры таблоидов», зарабатывающей на скандалах, существует еще и культура социальных сетей, скандальности тоже не чуждая. Наверняка многие ваши футболисты являются активными пользователями и Twitter, и Facebook. Вы как-то отслеживаете их деятельность там с точки зрения ненанесения ущерба имиджу клуба?

Стив Аткинс: Разумеется. С учетом того, что у нас половина главной команды является активными пользователями соцсетей, а молодежь так вся поголовно там сидит, мы следим за тем, что у них там происходит.

Больше того, у нас есть специальные сотрудники, которые проводят с игроками разъяснительные беседы относительно того, что они писать могут, а что – ни при каких обстоятельствах. Потому, что один необдуманный пост или одна неосмотрительно выложенная фотография, могут иметь весьма неприятные последствия, как вы справедливо заметили, не только и может быть даже не столько для того, кто их выложил, а именно для клуба.

Ряд конкретных ограничений относительно деятельности в социальных сетях прописаны у игроков в контрактах: они, например, не имеют права критиковать решения клубного менеджмента, тренерского штаба, партнеров по команде. Но иногда нужно иметь в виду и какие-то другие темы, в том числе и те, что к футболу отношения не имеют.

Например?

Саймон Хантер: Ну, вы знаете, конечно, что на днях умерла Маргарет Тэтчер, бывший премьер – министр Великобритании. Отношение к ней, надо сказать, в стране до сих пор очень неоднозначное. И понятно, что ее смерть подстегнула в соцсетях дискуссию относительно ее политики, ее роли в английской истории. Так вот: мы следили, чтобы наши игроки в эти дискуссии не слишком углублялись и, тем более, не писали по этому поводу ничего такого, чтобы могло бы кого-то задеть, оскорбить, и так далее.

Мы уже поговорили о том, каким образом может (или не может) на вас влиять пресса. А что касается болельщиков: насколько «Челси» зависит от них, насколько прислушивается к их мнению, ну вот в вопросе о продлении контракта с Лэмпардом хотя бы?

Ричард Милхэм: Конечно, мы очень ценим наших болельщиков, как может быть иначе? Они, наши фанаты, имеют своих представителей в правлении клуба. И мы, разумеется, к ним прислушиваемся. Вот, например, в прошлом сезоне мы подняли цены на билеты, совсем не намного. А до того в течение пяти сезонов они у нас были заморожены. Как вы думаете, могло бы это быть так, если бы мы не прислушивались к нашим болельщикам?

Но, с другой стороны, прислушиваться к ним всегда и во всем мы не можем. Вопрос о том, с кем продлевать контракт, а с кем нет, совершенно точно решается без оглядки на мнение болельщиков. Это исключительная компетенция тренерского штаба и менеджмента клуба. Потому, что они отвечают за результат. А футболисты, находящиеся на контракте, для того, чтобы этот результат обеспечить, должны находиться в определенных кондициях. Оценивать эти кондиции – не дело болельщиков.

Грядет финансовый fair play. Как «Челси» готовится к его введению?

Саймон Хантер: Мы готовимся, конечно. Постоянно думаем о привлечении новых спонсоров, сокращении расходов там, где это возможно, и увеличению заработков по традиционным статьям. Мы сейчас делаем очень большую ставку на развитие нашей Академии с тем, чтобы в будущем значительно увеличить представительство в главной команде собственных воспитанников и, соответственно, меньше тратить на покупных звезд.

Или другой пример: мы очень много внимания уделяем развитию нашего музея, и это приносит заметную отдачу. Если еще 10 лет назад большинство туристов, так или иначе интересующихся спортом, прибыв в Лондон, стремились в первую очередь побывать на кортах Уимблдона, то теперь 85 процентов из них первым делом идут именно к нам.

Что еще? Еще мы зарабатываем на эксплуатации нескольких отелей, ресторанов и фитнес-клуба, расположенных в непосредственной близости от нашего стадиона: все эти предприятия находятся в собственности клуба и хоть прямого отношения к футболу не имеют, но доход дают неплохой.

К сожалению, мы сильно ограничены в возможностях увеличения заработков на продажах билетов и абонементов: «Стэмфорд Бридж» полон практически на каждой игре, но это довольно небольшая арена – она вмещает всего 42 тысячи зрителей. По этому показателю мы уступаем и «Манчестер Юнайтед», и «Манчестер Сити», и «Арсеналу». Мы хотели бы иметь стадион вместимостью 60 - 65 тысяч человек, но, к сожалению, реконструировать нынешнюю арену не представляется возможным в силу особенностей ее местоположения, а все попытки клуба получить в свое распоряжение участок земли для строительства нового стадиона пока успехом не увенчались.

Впрочем, даже испытывая такие сложности, мы в прошлом сезоне впервые с момента приобретения клуба господином Абрамовичем вышли на прибыль. Она составила 1, 4 миллиона фунтов при рекордном доходе в 255, 7 миллиона. Кому-то, возможно, эти цифры покажутся не слишком впечатляющими, но для нас – это знаковое событие. Сравните: всего за год до этого мы закончили сезон с убытками почти в 68 миллионов фунтов.

Футболки кого из игроков «Челси» сейчас продаются лучше всего?

Ричард Милхэм: Я думаю, первая тройка выглядит так: мистер Торрес, мистер Лэмпард, мистер Терри. Это если говорить об Англии, о Европе. Что касается Латинской Америки, то там, наверное, лучше продаются футболки Рамиреса, Луиса…

А почему бы вам не купить какого-нибудь азиатского футболиста? Рынок, с точки зрения продаж атрибутики, перспективнейший. Можно было бы, наверное, хорошо на этом заработать, и бренд продвинуть. В свое время, когда в Лондон переехали несколько футболистов из российского чемпионата – Смертин, Иванович, Жирков, «Челси» ведь во многом благодаря этим трансферам стал очень популярен в России.

Стив Аткинс: Вы правы в том смысле, что азиатский рынок действительно очень привлекателен. И мы там работаем. Мы регулярно ездим туда в коммерческие турне, мы готовим для местных футбольных школ, например, для школы в Гонконге, тренеров, мы предоставляем им разработанные нашими специалистами программы и методики, мы занимаемся популяризацией футбола и ищем в этом регионе новых партнеров.

Но – футболистов из азиатского региона у нас действительно пока нет. Почему? Потому, что футболист для того, чтобы его купил «Челси» должен быть профессионалом определенного, очень высокого уровня. И те игроки, которых вы перечислили, они попали к нам не потому, что были русскими или играли в российском чемпионате, а прежде всего потому, что они были сильными футболистами. Так что, уверяю вас, как только мы обнаружим в условном Таиланде игрока, по своему потенциалу соответствующему «Челси», мы его сразу купим, или, по крайней мере, – постараемся купить. Но пока этого не случилось, таких приобретений ждать не приходится.[/spoiler]

[airstudio54]

История, которой могут похвастаться лишь немногие, относительно скромные по нынешним временам коммерческие показатели, философия сродни северокорейской «чучхе» и непоколебимая уверенность в завтрашнем дне.

Генри ван дер Аат, коммерческий директор «Аякса», прибывшего в Москву вместе с командой на ответный матч со «Спартаком».

Против «Спартака» выйдут девять воспитанников «Аякса»


[spoiler]Генри ван дер Аат, он коренной, аяксовский. В свое время, правда, очень давно, тренировался в их Академии. В 17 лет был близок даже к подписанию профессионального контракта. Но, видимо, как раз потому, что дело было не позавчера, в итоге поддался на уговоры родителей: иди, дескать, получи нормальное образование, ну что это за профессия – футболист? Пошел, получил. И через много-много лет вернулся туда, уходить откуда по доброй воле не собирался – в «Аякс». Вчера на матч со «Спартаком» Генри прилетел из Амстердама в ранге их коммерческого директора. И прямо с самолета отправился в «Лужники», чтобы провести мастер-класс и ответить на вопросы студентов факультета «Менеджмент в спортивной индустрии» RMA.
- Начнем, наверное, с самого первого вопроса, который всегда задают коммерческому директору: каков бюджет «Аякса», какова его доходная часть, сколько клуб расходует?
– Зарабатываем мы примерно от 60 до 75 миллионов евро в год: в зависимости от того, как далеко нам удалось продвинуться в Лиге Чемпионов или Лиге Европы и скольких футболистов и с какой выгодой продать более богатым клубам. Из чего складываются остальные заработки? В первую очередь я назвал бы доходы, получаемые от контрактов с техническим спонсором – Adidas, который за 10 лет выплатит нам 100 миллионов евро, и титульным – страховой компанией Aegon – c ними у нас заключено семилетнее соглашение на 84 миллиона евро. Контракты с другими спонсорами и партнерами – такими, например, как Sony, Amstel, туристическая компания Oger, некоторыми другими, приносят еще около 13 миллионов в год.
Мерчендайзинг – что-то около 5 миллионов. Примерно столько же – 5,5 миллионов – приносит продажа 64 корпоративных лож, sky boxes, при том, что вообще-то полноценных заработков от эксплуатации стадиона «Аякс» не имеет, поскольку он клубу не принадлежит, он муниципальный: мы перечисляем администрации Амстердама 10 процентов от билетной выручки плюс платим за аренду самой арены и расположенных на ней клубных офисов, в целом в год на это расходуется примерно 8 миллионов.
«Мы стараемся держаться, и в общем-то, держимся на уровне самоокупаемости»
Что касается остальных трат, то могу сказать так: мы стараемся держаться, и в общем-то держимся на уровне самоокупаемости. Мы подсчитали, что для того, чтобы не выбиваться из этой схемы, совокупный размер заработной платы наших игроков не должен превышать 55 процентов доходов клуба. Если эта цифра выдерживается, значит все нормально. В целом такая структура бюджета вполне позволяет нам оставаться верными нашей философии и выполнять миссию, которую мы для себя определили.
- Вы не сказали еще о доходах, получаемых от продажи прав на телетрансляции матчей с участием «Аякса».
– Что тут можно сказать? Понятно, что заработки от продажи прав на показ международных игр зависят, как я уже говорил, от того, как далеко мы продвинемся в Лиге чемпионов и Лиге Европы. А что касается чемпионата Голландии, то увы: правила в нашей стране таковы, что телеправа здесь продаются не индивидуально, а пакетом, и вырученные средства делятся между всеми членами Высшей лиги.
Разумеется, кто-то получает больше, кто-то меньше, но факт остается фактом: «Аякс» на продаже телевизионных прав зарабатывает совсем немного – примерно 3 миллиона евро в год. Можно, конечно, сравнить эту сумму с доходами «Барселоны» – она получает от телевизионщиков больше 200 миллионов евро в год – и сделать неутешительные для нас выводы. Но дело тут не только в том, что мы не «Барселона», не «Реал» и не «Челси». Дело еще и в том, что мы не хотим ими быть. У нас, как я уже говорил, есть собственная миссия и собственная философия развития.
- В чем же они заключаются?
– Насчет миссии скажу так: наша миссия – не победы любой ценой, в том числе и ценой в буквальном, денежном выражении. Наша миссия – победы за счет зрелищного, атакующего, умного футбола. Мы всегда должны стремиться к тому, чтобы искать удачу на чужой половине поля, играть в свою игру, а не подстраиваться под соперника. И тем самым доставлять радость нашим болельщикам, приумножать их количество.
«Мы не «Барселона», не «Реал» и не «Челси». Мы не хотим ими быть»
В общем и целом нам это удается: специальные исследования говорят о том, что в Голландии за нас болеют 4,5 миллиона человек – это четверть всего населения страны. В мире же количество симпатизирующих нам превышает 50 миллионов. Понятно, что при таких показателях проблем с посещаемостью у нас нет – на нынешний сезон продано 42,5 тысячи абонементов при том, что вместимость нашего стадиона – 51 тысяча.
Что же касается философии, то ее можно определить как «философию опоры на собственные силы». Для себя мы решили, что не менее 70 процентов состава первой команды должны составлять воспитанники Академии «Аякса». Не менее, подчеркну. А сейчас это все 90 процентов. Смотрите: из 11 человек, которые выйдут завтра на игру со «Спартаком» – девять выходцы из нашей Академии. Скажу даже больше – всего в заявке основной команды и на ближайших подходах к ней таких игроков сейчас двадцать.
17 человек, прошедших нашу Академию, на данный момент выступают за свои национальные сборные. И 13 из них играли на последнем чемпионате мира в ЮАР. Это футболисты из Дании, Бельгии, Камеруна и , конечно, собственно голландцы. Стекеленбург, Хейтинга, ван дер Виль, де Йонг, Эмануэлсон, Снейдер, ван дер Ваарт, Бабел – это все наши воспитанники.
- Скажите, при таком обилии талантов, как вы защищаете себя от их слишком раннего перехода в топ- клубы? Ведь соблазн велик.
– Ну, как мы защищаем? Во-первых, хочу напомнить, что регламент УЕФА предусматривает компенсации за переход молодых футболистов клубам их воспитавшим. Сейчас эта сумма составляет около 90 тысяч евро за каждый год, проведенный игроком в Академии...
- А сколько вы тратите на содержание собственной детско-юношеской школы? И сколько в среднем на одного игрока?
– На Академию в целом около 8 миллионов евро в год. На игрока – около 300 тысяч.
- Соответственно, упомянутые Вами компенсации не могут покрыть расходов клуба на воспитание футболиста.
– Да, это так. Но, во-первых, с наиболее одаренными футболистами, как только это представляется возможным, по достижении ими 16-летия, мы стараемся заключить профессиональный контракт. А во-вторых, сам факт соглашения с нами не является еще главной гарантией того, что футболист от нас не уйдет. Главной гарантией является как раз та самая философия, о которой я вам только что рассказывал и о которой наши молодые игроки, поверьте, прекрасно осведомлены. Силой мы никого не удерживаем.
«Силой мы никого не удерживаем. Главная гарантия – философия «Аякса»
Если у футболиста есть предложение, условно говоря, от «Челси», который имеет возможность платить ему столько, сколько мы никогда не предложим, он, конечно, может уйти. Но давайте говорить откровенно: насколько велика вероятность того, что оказавшись в таком клубе в столь юном возрасте, футболист выдержит конкуренцию со взрослыми суперзвездами и пробьется в основной состав? Очевидно, что она невелика. Куда более вероятен такой сценарий: более или менее длительное пребывание в молодежной команде, что называется, под основой, а затем – аренда, а то и вовсе продажа в клуб более низкого уровня. Да так оно чаще всего и случается.
И есть второй вариант: не торопиться, не гнаться смолоду за огромными деньгами, а поиграть в «Аяксе», где – надеюсь, я вас в этом уже убедил – шансов пробиться в основной состав и показать себя гораздо больше. А уже потом, как следует раскрывшись, засветившись, заключить действительно достойный контракт с грандом – с прицелом не на скамейку в лучшем случае, а на полноценную европейскую карьеру. Неудивительно, что подавляющее большинство наших футболистов выбирают именно такой вариант. Возьмите датчанина Кристиана Эриксена – ему сейчас едва исполнилось 19, а на чемпионате мира в ЮАР он был самым молодым игроком. И поверьте, в предложениях от топ-клубов у него недостатка не было. Но он выбрал именно тот путь, о котором я говорю – у него контракт с «Аяксом» до 2014 года. И его, я думаю, ждет очень впечатляющее будущее.
- Но в 2014 году ему будет 22, и, как бы он не был хорош сейчас, но лучшие свои годы он проведет, очевидно, не в «Аяксе». Вот вы говорили о том, что одной из ваших приоритетных задач является приумножение числа болельщиков. А разве постоянный отток звезд, состоявшихся и потенциальных, в этом смысле играет клубу на руку?
– А давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны, и в качестве примера возьмем недавний трансфер Суареса. Его, конечно, нельзя назвать воспитанником «Аякса», но все-таки: игроком такого уровня, каким его сейчас знает весь мир, он стал именно у нас. Так вот: в «Ливерпуль» мы его продали за 26 миллионов евро, при том что купили в свое время за 7 миллионов. Это играет на руку клубу? Разумеется, играет: потому что, помимо собственно средств, вырученных за игрока, благодаря этой сделке мы не только получили живые деньги, мы еще и разгрузили зарплатную ведомость – ведь наши футболисты получают от 100 тысяч до 2 миллионов евро в год, и Суарес, понятно, в этой ведомости был далеко не последним.
А продажа Хунтелаара в «Реал», дивиденды от которой мы получаем до сих пор, потому что в контракте о его переходе было записано, что 5 процентов от каждого последующего трансфера должно перечисляться «Аяксу»? Это играет нам на руку? Конечно, играет. Хотя бы потому, что весьма значительную часть средств, полученных от этого и прочих такого рода трансферов, мы направляем на развитие дестко-юношеской Академии.
«Болельщики знают, что на смену ушедшим звездам придут новые, и это будут воспитанники «Аякса»
Что касается болельщиков, то будьте покойны: они от нас не отвернутся, потому что знают, что на смену ушедшим звездам придут новые, и это, скорее всего, будут наши, собственные воспитанники. Так случалось уже много раз, с чего бы им сомневаться?
Впрочем, это не значит, что мы вообще, в принципе отказываемся от того, чтобы искать пополнение, что называется, на стороне. Вот сейчас, например, нашим скаутам «заказан» нападающий. Но, повторюсь, главное направление нашего развития – это именно опора на своих воспитанников. Этим летом нам практически наверняка придется расстаться с двумя игроками основы – с кем именно я, понятно, не скажу. Но уже сейчас мы практически уверены в том, что на замену им придут игроки из Академии.
- Каким образом вы защищаетесь от ранних переходов перспективных футболистов в другие клубы, нам теперь понятно. Но возникает другой вопрос: надежно ли защищена та самая философия, которая является гарантией от таких переходов? Представим такую ситуацию: появляется некий очень богатый человек, который покупает «Аякс», и говорит: теперь все будет по-новому, нам нужны большие победы, здесь, сейчас и любой ценой. И, следовательно, у нас нет времени ждать прогресса собственной молодежи, а нужно быстро, не считаясь с затратами, накупить готовых звезд, которые и обеспечат искомый результат. Как по Вашему, возможна такая ситуация?
– Абсолютно невозможна.
- Почему?
– Потому, что «Аякс» – это хоть и открытая акционерная компания, но ее открытость, скажем так, весьма ограничена. Торгуются сейчас 28 процентов акций клуба. А остальные 72 находятся в собственности у 700 акционеров, частных лиц и компаний, которые контролирует наблюдательный совет, состоящий из пяти человек – членов клуба и тоже акционеров.
И одна из главных задач этого совета – это записано в Уставе клуба – следить за тем, чтобы никто единолично не завладел ни контрольным, ни блокирующим пакетом. Говорю же вам, мы – не «Челси».
И стать им не стремимся.[/spoiler]

[airstudio54]

Дорогой Карлетто.
Представляем авторский перевод книги Карло Анчелотти и Алессандро Альчато «Preferisco la Coppa» («Предпочитаю Кубок»), которая посвящается родителям Карло, Джузеппе и Чечилии, а также другу и бывшему партнеру по команде, Стефано Боргоново, больному боковым амиотрофическим склерозом. Книга была издана в 2009 году, и вся прибыль от ее продажи пошла в Фонд Боргоново.

[spoiler]ГЛАВА 1. ВЫЗВАННЫЙ К АБРАМОВИЧУ. НАЧАЛО

Этот таксист начинает меня немного напрягать. Он пристально смотрит в зеркало заднего вида, в действительности же - не прекращает изучать мою физиономию, пытаясь найти ответы, которые я не в состоянии дать. По крайней мере, не сейчас. Я тайно бегу от любви («Милана» - прим. переводчика), или, может, так только кажется: странное ощущение, несвойственное мне. Тренер «Милана» на секретном задании. Но я в порядке, возможно, потому, что голова забита мыслями о работе и немного футболом.
Я совсем как агент 007. Сижу позади водителя с лицом киллера. Может быть, все еще вернется назад, потому как здесь, в некотором смысле, на кону - моя судьба. Мое будущее. Кажется, что я не в такси, а в машине времени: из Миланелло на «Стэмфорд Бридж», из дня вчерашнего в день завтрашний, от одного, красно-черного, дьявола к другому. Ах, вот я уже и в Париже, еду к Роману Абрамовичу, русскому, появившемуся из ниоткуда, и, что касается лично меня, богатейшему владельцу «Челси», который подыскивает нового тренера.
Никто об этом не знает, но мы уже виделись с ним пару недель назад в Швейцарии, в одной большой гостинице в Женеве, расположенной недалеко от центра города. Я бы сказал вам ее название, но клянусь, не помню его. Должно быть, старею. Все организовал Чарли Стиллитано - мой друг, который работает в сфере футбола в Соединенных Штатах. Он знаком с Питером Кеньоном, исполнительным директором «Челси», который сразу же по окончании сезона выразил желание встретиться со мной. Сказано – сделано. Я отдыхал на озере, пытаясь заглушить пресной водой горечь от непопадания «Милана» в Лигу чемпионов. Абрамович приехал ко мне - хороший знак, но… сколько же у него телохранителей! Они тормознули меня и сопроводили к Большому Боссу и Кеньону. Комитет по встрече был укомплектован еще каким-то клерком, адвокатом и переводчиком. Мы расположились, сердечно поздоровались друг с другом, а затем начали разговаривать о футболе. И ни о чем, кроме футбола.
Для любителей дат скажу, что шел май 2008 года. Абрамович хотел знать все обо мне, моих методах работы, моей философии. Он был поглощен идеей создания команды с ярко выраженным почерком: «Мой «Челси» - это, конечно же, не «Манчестер Юнайтед», не «Ливерпуль» и не «Милан». И пока он говорил, во мне росло любопытство. Абрамович не был похож на того монстра, каким сделала его пресса. Совсем наоборот. Первое, что я отметил - его застенчивость. Второе – его компетентность в вопросах футбола. А третье – его жажду успеха: «Дорогой Анчелотти, я хочу выиграть. Все». Мне это тотчас же напомнило кое-кого, другого президента. Ну, вы понимаете, о ком я… В конечном счете, Абрамович произвел на меня хорошее впечатление. Пролетел час. Час, в течение которого никто так и не заикнулся о деньгах. «До свиданья, до скорого».
И вот мы на месте. «George V» - большой отель в двух шагах от Елисейских полей с великолепной террасой с видом на Париж, а в особых случаях также и на Лондон. Прощаясь с таксистом-психологом-убийцей, я дал ему чаевые на всякий пожарный случай и продолжил свое секретное путешествие. Абрамович и я, действие второе.
Все должно оставаться в тайне - об этом мы сразу же договорились. Надев солнцезащитные очки, я оглядываюсь по сторонам с видом заправского секретного агента, проверяя, нет ли перед входом в отель фотографов. Как раз вчера, в нескольких минутах ходьбы отсюда, они застукали обедающих Массимо Моратти и Жозе Моуринью – президента и будущего тренера «Интера». Не хотел бы я, чтобы со мной случилось подобное. Горизонт чист, ничто не вызывает подозрений, и я могу войти. Какой красивый холл, какая атмосфера роскоши. Не может быть…твою мать! Не верю своим глазам. Там внизу, в углу, сидит Федерико Пасторелло, итальянский футбольный агент, которого, к тому же, я хорошо знаю. Представляете ли вы, какая музыка звучит в телевикторине, когда участник дает неправильный ответ? Так вот, в этот самый миг именно она гремит у меня в голове. И какой-то тоненький голосок, очень похожий на мой собственный, шепчет: «жопа». Нет, не так. Жопа. С большой буквы.
Что же мне теперь делать? Пожалуй, я спрячусь. Там, внизу, есть крошечная гостиная, которая, думаю, идеально мне подойдет. Ускорив шаг, захожу туда. Все, я в безопасности. Но не тут-то было. Снова слышится грохот музыки из телевикторины и голосок. Может быть, я попал на шоу «Скрытая камера»? В комнате я вижу своего дражайшего коллегу и приятеля – другого итальянского тренера (Роберто Манчини - тренер «Интера» - прим. переводчика), который работает в городе, навсегда покорившем мое сердце. Улыбаюсь.
«А что ты тут делаешь?»
«Нет, что ты тут делаешь?»
Снова улыбаюсь. Что-то в этом импровизированном убежище становится слишком тесно. На какое-то мгновение ощущаю себя так, будто бы нахожусь в супермаркете. Мы все, приехавшие поговорить с Большим Боссом, словно товары, выставленные на продажу. «Скамейка запасных» для двоих, троих, сотни, Бог знает, скольких из нас. Наступает прозрение. Это несколько охлаждает меня, но я все равно встречусь с ним. Спускаюсь на этаж ниже. Меня ожидают в огромном конференц-зале, рассчитанном на куда большее количество народа, чем те несколько человек, что сейчас сидят за столом. Ба, знакомые (по Женеве) все лица!
Сразу же вношу ясность: «У меня контракт с «Миланом». Мне там хорошо. Если и доведется работать с «Челси», то это произойдет только с согласия «Милана».
И опять говорим только о футболе. Неизбежный вопрос: как изменится стиль игры «Челси», если тренером стану я?
«Господин президент, Ваша команда хорошо подготовлена физически, так что она должна играть более разнообразно в центре поля».
Предлагаю пару имен: Франк Рибери и Хаби Алонсо - футболисты, которые принесут ощутимую пользу команде. Третье имя, над которым он размышляет – Андрей Шевченко. О нем беспокоится особенно сильно: «Мне не понятно, почему он не играет. Почему с тех пор, как его привезли в Англию, он больше не тот Шева, каким был раньше; в чем его проблема?»
«Господин президент, я не знаю наверняка». Говорим, говорим и опять говорим. Я непринужденно болтаю с Абрамовичем. Не мешает даже то, что он произносит, изменившись в голосе: «Мы только что проиграли в финале Лиги чемпионов, только что уступили в Чемпионате. Меня это не устраивает! У «Челси» нет индивидуальности. Я хочу побеждать в каждом матче, в котором участвует моя команда, но сейчас я ее просто не узнаю». Результат при красивой игре. И опять он мне кое-кого напоминает. Пролетели другие сорок минут. «Спасибо, Анчелотти. Созвонимся!» И ни слова о деньгах. ОК, все понятно: дело – табак.
Поднимаюсь наверх и вижу свет. В истинном значении этого слова. Но уже не встречаю ни Пасторелло, ни моего друга и коллегу тренера. Все куда-то исчезли. Исчезаю и я. Пойду пройдусь, город так и манит. Проходит пара часов, и тут звонит телефон.
«Алло, это Галлиани. Как Париж?» Пауза. «Как там Ваши шашни с Абрамовичем?»
Он уже все знает. Меня поймали на горячем, как Моратти с Моуринью. Это не было тайной поездкой, теперь-то мне все стало ясно, и поэтому тотчас же ему говорю: «Я приехал, чтобы встретиться с Абрамовичем. Когда владелец такого большого клуба зовет тебя, будет правильным хотя бы съездить и выслушать его».
«Так Вы не уходите?»
«Я не хочу уходить».
Было любопытно познакомиться с влиятельной персоной моего мира, но эта встреча не вызвала острого желания покинуть «Милан». Тогда нам было хорошо вместе.
Ах, эта волшебная парижская ночь - прекрасная возможность вернуться на несколько шагов в прошлое, чтобы кое-что освежить в памяти. Всякий раз когда я, будучи тренером, стоял перед важным выбором, он никогда не был легким для меня. Были и щекотливые ситуации, а иногда даже комичные. Как сейчас, например, когда я пустился наутек, словно вор, только чтобы не подписывать контракт.

ГЛАВА 2. ЧУДЕСА, ДА И ТОЛЬКО

Все началось в Стамбуле, и уже тогда я должен был бы понять, что на этот город наложено проклятие, пока не будет доказано обратное. Когда меня выставили из «Пармы» (июнь 1998-го, по прошествии двух лет из трех, обозначенных в контракте), спустя всего три дня после окончания чемпионата на горизонте нарисовались турки с предложением от «Фенербахче» - клуба с двадцатью миллионами тифози, который поддерживает вся азиатская часть Турции. Они, вопреки стереотипам, не курили, зато швырялись деньгами, так как действительно хотели заполучить меня. У клуба были богатые спонсоры, а его президент Азиз Йылдырым владел компанией элитной недвижимости, проворачивающей дела с руководством военных баз НАТО (на территории Турции – прим. переводчика). Он был малый не промах, я же тогда стал главным объектом его устремлений. Вот только одна незначительная деталь: подобная идея как-то не привела меня в щенячий восторг.
Они заявились ко мне домой и лестью выманили следующее обещание: «Я приеду на три дня просто посмотреть ваш спортивный центр, без каких-либо обязательств. И, конечно же, эта поездка должна остаться в секрете». Все совсем как в Париже. Тайное путешествие, начавшееся с вылета из Пармы на частном самолете, продолжилось в аэропорту Стамбула торжественной встречей нескольких тысяч тифози, буквально превозносящих меня до небес. Размещение в Президентском люксе отеля «Kempinski» с ванной, по размеру напоминающей «Стадио Олимпико». Нескончаемая вереница каких-то незнакомых людей, несущих мне в дар ковры, много ковров. Ужин на Босфоре. Водная прогулка с фотографами, примостившимися на деревьях. Мое имя на первых полосах всех газет. Пробыть сорок восемь часов в шкуре императора – обычное дело для того, кто хочет остаться незамеченным.
За ужином накануне отъезда мне наконец озвучили то предложение: «Даем 3 миллиона долларов за каждый сезон в течение трех лет». Мать моя женщина, какие деньжищи! Поясню: в «Парме» до того момента я получал 700 млн. итальянских лир за сезон ($403,000* – здесь и далее прим. переводчика) без учета бонусов (за первый год - 150 млн. итальянских лир ($ 86,000*), если победим в Кубке Италии, 250 млн. итальянских лир ($144,000*) за победу в Кубке УЕФА и 500 млн. итальянских лир ($288,000*) за скудетто). Все суммируем и получаем непреложную истину: «Фенербахче» предлагает мне уйму денег.
Но тогда не они имели для меня первоочередное значение. Я тренировал в Серии А всего два года, а это слишком недолгий срок, чтобы вот так запросто все бросить и уйти. Хотелось сразу сказать нет, но лучше избрать другой путь. Меня осенила идея: стану торговаться, требуя все больше и больше, и таким образом надоем им хуже горькой редьки.
«Я бы хотел виллу на море».
Ответ: да.
«Хочу машину с водителем».
Ответ: ok
«Вы должны оплачивать мне все перелеты в Италию».
Ответ: конечно.
«Сам подберу технический персонал и не потерплю никаких возражений с вашей стороны».
Ответ: не дай Бог!
«Пожалуйста, прекратите задаривать меня коврами».
Они поколебались, но, в конце концов, согласились и с этим требованием. Просите, и дано будет вам! Стало очевидно, что я допустил тактическую ошибку и потерпел поражение на всех фронтах. И хоть моя поездка была лишь обычным визитом вежливости, однако «Фенербахче» горел решимостью получить мою подпись любой ценой: «Отсюда сможешь свалить, только поставив автограф под контрактом». Я - пленник, хорошо хоть без оков и клетки.
К счастью, несмотря на то, что я уступил свое место на тренерском посту Альберто Малезани, мой контракт с «Пармой» действовал еще в течение целого года. Это меня и спасло, или, точнее сказать, меня уберегла одна маленькая ложь: «Формально я не могу сейчас что-либо подписывать. Отпустите меня на несколько дней в Италию для расторжения соглашения с «Пармой, а после я вернусь обратно». Сказать-то сказал, но при этом подумал: «А вот хрен вам!».
Короче, кое-как удалось улизнуть: Турция – Эмилия (часть региона Эмилия-Романья, где расположен, в том числе, и город Парма – прим. переводчика), билет в один конец. Теперь осталось только известить Азиза Йылдырыма о том, что я передумал. Мне не хватило мужества, и я упросил жену позвонить ему по телефону. А еще мне было немного стыдно.
Однако он не отказался от своих намерений и направил эмиссара по мою душу. Другой билет в один конец: Стамбул – мой дом. Наводящий страх посредник Бильжич прибыл на такси в Фелегару, я же тем временем, аки тать в ночи, удрал на машине в Парму, только чтобы не встречаться с ним. Беги, Карло, беги!
Я сошел с ума? Нет, все гораздо проще: я был новым тренером «Ювентуса». Вот уже несколько часов. Во всем виноват телефонный разговор с Лучано Моджи, состоявшийся накануне моего отъезда в Турцию, и который, я уверен, никто не перехватил. «Алло, это Лучано. Мы должны увидеться завтра».
«Но завтра я не могу, лечу в Стамбул».
«По делам?»
«Да, там есть некто, желающий пообщаться со мной».
«Не предпринимай ничего, пока не встретишься со мной. Как вернешься – дай знать…».
Я подумал, что он хочет обсудить некоторых игроков. Едва избежав турецкого гнета, я позвонил ему, и мы договорились о встрече на следующий день в Турине перед отелем «Principi di Piemonte». Как вы уже догадались, тайно. Там меня ждала машина, которая и отвезла нас к дому Антонио Джираудо (исполнительного директора «Ювентуса» - прим. переводчика). Итак, сидим. Я - по одну сторону, он, Моджи и Роберто Беттега (вице-президент «Ювентуса» - прим. переводчика) – по другую. Триада в полном составе. И не тратя попусту времени, они прямо так говорят: «Мы хотим, чтобы ты стал тренером «Юве».
«Но когда?»
«Мы знаем, что ты еще на год связан контрактом с «Пармой», поэтому со следующего сезона».
«Извините, а как же Липпи? Он лучше всех!»
«Ему все не в радость, он устал от пребывания тут, поэтому решил, что отработает в «Ювентусе» последний год. Мы подумали о тебе».
Я же, наоборот, решил, что они - сумасшедшие, а с теми, как известно, лучше во всем соглашаться: некоторое время спустя мы подписали контракт. Мое первое впечатление: три умных мужика, три талантливых руководителя.
Контракт был написан от руки на фирменном бланке синими чернилами, всего 23 строки, не считая подписей. Вот некоторые выдержки из него:
1. Синьор Карло Анчелотти принимается на работу в качестве тренера, несущего ответственность за техническое управление и обучение главной команды футбольного клуба «Ювентус», начиная с сезона 1999/2000 и до 30 июня 2001 года.
2. За выполнение указанных обязанностей футбольный клуб «Ювентус» оплачивает синьору Карло Анчелотти в лирах 1 800 000 (один миллиард восемьсот миллионов) чистыми за сезон 1999/2000 и 1 800 000 (один миллиард восемьсот миллионов) чистыми за сезон 2000/2001.
3. Синьор Карло Анчелотти предоставляет футбольному клубу «Ювентус» право в одностороннем порядке продлить данный контракт на сезон 2001/2002 и не возражает против установления заработной платы, неподлежащей в дальнейшем пересмотру, в размере 2 000 000 (два миллиарда лир).
Цифры в контракте были написаны с ошибками - в миллионах вместо миллиардов: в каждой не хватало трех нулей. На мое счастье, для банковских переводов обязательным реквизитом является сумма прописью, указанная в скобках. Три подписи слева и одна справа: Беттега и я расписались черными чернилами, а Моджи и Джираудо синими. В общем, на этом листе бумаге было написано, что я стану преемником Липпи.
Я вернулся домой в Фелегару, созвал родных и друзей. Меня так и распирало от гордости. Выпятив грудь, точнее пузо, я важно заявил: «Я - тренер «Ювентуса». На что мне в один голос ответили: «Зашибись, похоже, ты совсем из ума выжил!» После такого я ни на минуту не расставался с документом. Какой кошмар, достиг соглашения с «Ювентусом», которое вступит в силу в следующем сезоне, а мне никто не верит! Но в реальности на скамейке «бьянконери» я оказался даже раньше, чем рассчитывал, в феврале 1999-го: дела у Липпи пошли совсем плохо, и он ушел, но это уже совсем другая история.
Каждый раз, когда я соглашаюсь тренировать новую команду, приходится делать нелегкий выбор. Кроме, пожалуй, одного раза, когда я переходил из «Реджаны» в «Парму» - не раздумывал ни секунды. Во всех остальных случаях - из национальной сборной, где был вторым тренером у Маэстро Арриго Саки, в «Реджану» - я уходил в неизвестность, покидая насиженное место, а между «Пармой» и «Ювентусом» еще и удирал от таких напористых турков.
Потом, в ноябре 2001-го, «Милан» - я ускользнул от Стефано Танци, который хотел вернуть меня назад в «Парму». Я ничего не делаю преднамеренно, все происходит само собой, но когда я чего-то хочу, все еще больше ускоряется. Мы случайно встретились в пятницу, достигли устного соглашения и решили вновь увидеться в следующий понедельник в «Parmalat», чтобы расставить все точки над i. В субботу я отдыхал. В воскресенье вместе с моим старинным другом Вильямом Векки смотрели по телеку «Торино»-«Милан». Главное, что увидели, был Стефано Танци, вещающий на «Domenica Sportiva» о том, что, начиная со вторника, я приступаю к обязанностям тренера «Пармы». Каждое слово - правда. Я уверен, что эта программа не осталась без внимания Адриано Галлиани. В понедельник утром я отвез моего сына Давиде в школу, а потом поехал в Коллеккьо.
«Сожалею, Карлетто, придется подождать. Синьор Танци на встрече. Он будет занят еще час».
«Никаких проблем - поеду домой, ведь живу в десяти минутах отсюда. Когда он освободится, позвоните мне, и я вернусь».
Сижу в машине, звонит телефон. Думаю, что это Танци, но ошибаюсь: «Алло, это Галлиани. Анчелотти, вы сейчас где? Уже подписали контракт с «Пармой?»
«Нет еще, но все уже на мази».
«Остановитесь, запритесь в доме, дождитесь меня. Мы приедем к вам с Ариедо Брайдой (генеральным директором «Милана» - прим. переводчика). Вы должны стать тренером «Милана» вместо Фатиха Терима».
Ну вот, опять двадцать пять! Первым делом отрубаю все телефоны. Галлиани с Брайдой привозят готовый контракт, на мое убеждение уходит всего тридцать секунд, и я уже ставлю свою подпись на соглашении прямо на кухонном столе. С 6 ноября 2001-го по 30 июня 2004-го. Это было не только начало моей большой любви, но также начало истории моих побед. Вторая часть сумасшедшего романа, завязавшегося еще тогда, когда я был простым игроком в Миланелло, и ставшего причиной бешенства Танци, кстати, абсолютно оправданного.
А еще я мог бы оказаться в мадридском «Реале»: я и Флорентино Перес, тортеллини и меренги («Los Merengues» – одно из прозвищ футболистов мадридского «Реала» - прим. переводчика), но об этом расскажу позже. Я не сбегу, обещаю.

ГЛАВА 3. СВИНЬЯ СВЯЩЕННА. И ДАЖЕ МОЖЕТ ТРЕНИРОВАТЬ

Люблю набить пузо, и в этом мое счастье. Чемпион Италии, Европы, мира, но пустите меня в тратторию и увидите, что я сразу же выпаду из реальности. Гарниры в расчет не берутся, важно то, с чем их ешь. Короче, я - это то, что я ем. Этакий философ-обжора с идеей, достойной Нобелевской премии: не салями творит зло, а нож.
Как-то вечером на «Сан-Сиро» я не захотел менять Кларенса Зеедорфа, за что подвергся жуткой критике со стороны тифози. Особенно усердствовал один мужик, оравший:
«Возвращайся в Парму жрать тортеллини!»
«Пошел на хрен!»
Он кричал по-итальянски, я же ответил ему по-французски. И сделал это даже не ради Зеедорфа, просто тортеллини неприкосновенны!
Мысленно переношусь в детство. Я родился в крестьянской семье и очень хорошо помню воскресные обеды. Классика жанра. Тортеллини были коронным блюдом того дня, единственным и исключительным, священным временем, проведенным в кругу родных, атмосферой родного дома. Атмосферой уюта. Мы были бедны, но благовоспитанны и даже не знаю, было ли у нас что-то, на что стоит посмотреть. Я и моя сестра Анжела, папа Джузеппе и мама Чечилия, дедушка Эрминьо, которого мы называли Карлино, и бабушка Мария – все усаживались вокруг стола, на котором стояла миска с тортеллини. Церковь и дом, сначала причащаемся гостией (гостия (у католиков) аналог просфоры (у православных) – используется для таинства Святого Причастия – прим. переводчика), потом тортеллини, и всегда только в такой последовательности. Тортеллини, вино и свинина – вот неизменное меню, за которое не нужно было платить. Свинина в то время была самой распространенной крестьянской едой. Брали поросят, откармливали в течение года, затем зимой их забивали и употребляли до последнего кусочка. Мясо было просто отличным, мы ели его все 365 дней в году, и ни у кого никогда не было проблем с холестерином. Напротив, я даже думаю, что холестерин изобрели позже. К чему все это говорю? Да к тому, что, думая о свинье, я представляю нечто прекрасное, почти священное животное, как корова в Индии, или Златан Ибрагимович для тифози «Интера».
Но это совсем не то, что думали тифози «Ювентуса» по данному вопросу. Так, в памяти сохранилось одно яркое воспоминание, которое посещает меня время от времени. В первую неделю моей работы в Турине, куда я вроде как уже переехал, я обратил внимание на обелиск на piazza Crimea (офис «Юве» в то время располагался по адресу: пьяцца Кримеа (Крымская площадь), 7 – прим. переводчика). Величественный, он поразил меня необычной надписью, сделанной аэрозольной краской: «Свинья не может тренировать!» «Сuminciom ben», - как говорят в Пьемонте - хорошенькое начало! В офисе же меня ожидали все лидеры ультрас, приглашенные Лучано Моджи: «Вы должны помириться с Анчелотти, поняли?» Нет, они не поняли. Да и бесполезно им что-либо объяснять, только потратите время и деньги.
Я был футболистом «Ромы» в 1980-е, и нашим противником был «Юве»; я выступал за «Милан», и нашим соперником снова был «Юве»; я тренировал «Парму», и в борьбе за скудетто нам противостоял, конечно же, «Юве»: ультрас видят во мне только врага. Все, точка! Прошлое нельзя изменить, да я бы и не отказался от него ни за какие коврижки. Они просто кучка лузеров посреди многочисленного сброда, что само по себе довольно слабое утешение. Им же был предназначен и средний палец, выставленный в один из вечеров в мою бытность тренером «Милана» в направлении curva Scirea (курва Ширеа – южная трибуна на «Стадио делле Альпи», названная так в честь Гаэтано Ширеа – трагически погибшей легенды клуба - прим. переводчика). Только люди со скудной фантазией могут с завидным постоянством твердить одно и то же: «Свинья не может тренировать!» Как серпом по яйцам! И вообще, что за ужасное неуважение к свиньям!
Поскольку свинья может тренировать. Может, без всякого сомнения! Также как и побеждать, несмотря на все эти вопли и плохо скрываемое недоверие со стороны двух моих друзей из Пармы, истинных тифози «Ювентуса», к которым испытываю глубокую симпатию. Именно их я вспомнил первыми после победы над «бьянконери» в финале Лиги Чемпионов на «Олд Траффорд». Благослови Боже последний пенальти Андрея Шевченко в Манчестере! Я купил две салями, красиво их упаковал и передал по назначению, снабдив записками: «Вам – салями, мне – Coppa» (Coppa в итальянском языке имеет несколько значений, одним из которых, в том числе, является кубок (чаша, бокал), а другим – коппа - сорт колбасы. В свете этих событий название книги приобретает несколько двусмысленное значение – прим. переводчика). Они посмеялись, но поняли все правильно, поскольку изучили меня лучше, чем все остальные. Так, они знали, что coppa для меня почти всегда означает еду, но в исключительных случаях - победу, достигнутую благодаря силе духа, унаследованной от моей семьи, и философии жизни, полученной от родного края. Свинина и тортеллини: в конце, как ни крути, я всегда возвращаюсь к истокам.
Если бы не мои мама и папа, их титанический труд, я стал бы заурядным человеком. В те далекие времена обработка земли требовала колоссальных усилий, так как все операции осуществлялись без каких-либо машин, вручную, и огромных затрат времени. То, что посеяно, будет собрано только через год, то есть результат видно не сразу, и требовалось адское терпение, чтобы не пасть духом в трудные моменты.
Родители трудились на обычных полях, я же - на футбольных. В конце сезона они получали урожай, я же - скудетто или какой-нибудь Кубок. Вроде бы такие разные миры, но как они похожи! В общем, меня воспитали два превосходных тренера. Продуктом, приносящим хоть какой-то доход, было молоко, но деньги за него они получали только после того, как сыроварня продавала готовый сыр. А на это мог потребоваться целый год или даже полтора. В течение всего этого периода нужно было проявлять терпение и чудеса самоконтроля. Искусство сохранять спокойствие стало основным, чему я у них научился, и оно сослужило мне хорошую службу как игроку, когда я получил травму, а как тренера вообще выручало несчетное число раз. Оно же помогает мне держать себя в руках, и не дает гневу затуманить мой разум даже тогда, когда я испытываю напряг из-за поведения какого-либо футболиста, критики со стороны тифози или общественности, а также из-за СМИ. Нужно всегда сохранять здравый смысл, в противном случае ты обречен.
Как ты строишь отношения с командой, таков ты и есть. Я предпочитаю разговаривать с футболистами, а не орать на них, хотя после некоторых матчей и приходится. Не возношу себя на недосягаемую высоту, но и не прогибаюсь ни перед кем, ощущаю себя частью команды. Если у кого-то возникают проблемы, он всегда может со мной поделиться. Если чем-то недоволен (или просто-напросто взбешен), может потребовать объяснений, хотя иной раз достаточно трудно аргументировать принятое решение. Так, выбирать между игроком, который тренируется, и тем, который не тренируется, легко. Но все совсем не так просто, когда перед тобой два одинаково хороших футболиста, которые на поле занимают одну и ту же позицию. В подобном случае разумнее будет промолчать. Я им не отец, а друг и безотказный психолог. У меня, слава Богу, никогда не было серьезных конфликтов с игроками, зато могу припомнить множество забавных случаев, когда мы все вместе смеялись.
В Дубае во время зимних сборов с «Миланом» вся команда так и лопалась от смеха кроме, пожалуй, Матье Фламини, который стал жертвой игры «Главарь разбойников». Хоть эти сукины дети и жестоко над ним прикололись, но розыгрыш сам по себе просто потрясающий. Выбирается объект, как правило, кто-то жутко обидчивый (в нашем случае - Фламини), и вокруг него выстраивается целая история. Моя работа заключается в том, чтобы рассказать ее всем и каждому: сначала итальянцам по-итальянски, потом бразильцам по псевдо-итальянски и, наконец, Дэвиду Бекхэму жестами. Сюжет всегда один и тот же. Я – рассказчик истории, а футболисты – ее герои: король, королева, кучер, помощник кучера, королевские гвардейцы, разбойники и, разумеется, их главарь.
Как-то после ужина ко мне походит Дженнаро Гаттузо и просит: «Мистер, а давайте сыграем в «Главаря разбойников». Будет весело, к тому же среди нас есть те, кто еще не знает, что это такое».
Я поднимаю бровь, что выходит очень естественно и отвечаю: «Нет, хватит! Оставьте меня в покое! Я устал и не хочу играть!»
И тут все остальные хором: «Мистер, мистер, мистер!»
Вот оно! Сигнал к действию. «Ладно, сыграем, но только в последний раз».
Начинаю объяснять правила, хотя делаю это только для Фламини, который единственный, кто не знает, о чем идет речь. Также нужно распределить роли - по одной на каждого футболиста. Все идет как по маслу, пока очередь не доходит до выбора главаря разбойников. И вот тут-то начинается веселье.
Снова Гаттузо: «Сегодня вечером главарем разбойников хочу быть я».
Вскакивает Филиппо Индзаги, швыряет на пол салфетку: «Рино, да ты совсем охренел! Ты же уже был им, сегодня я хочу!»
Вмешивается злющий Каха Каладзе: «Конечно, всегда эти любимчики. Дайте и мне хоть разок сыграть!»
Пора и мне вступить в игру. «Ну, все, все, успокойтесь. Пусть главарем разбойников побудет кто-нибудь из новичков».
Каладзе: «Я голосую за Бекхэма».
Какá: «Но Бекхэм не знает итальянского. Ты думаешь, он что-нибудь поймет?»
Теперь моя реплика: «Что ж, пусть будет Бекхэм».
Тут все поворачиваются к Фламини, который, кажется, проникся происходящим и едва не кричит: «Давайте главарем разбойников буду я! Давайте им буду я!»
Вот и все. Он попал.
Розыгрыш начинается с моих слов: «В одном прекрасном замке живет…»
Паоло Мальдини с вилкой в руке: «...король».
«И, естественно, что он женат на…»
Марко Боррьелло тоненьким голоском: «…королеве».
«Из замка эта парочка выезжает в карете, запряженной превосходными лошадьми, которыми правит…»
Желько Калач, сидя на стуле, изображает, что держит в руках вожжи: «…кучер».
«Но кучер не один, рядом с ним сидит…»
Кристиан Аббьяти, пританцовывая: «…помощник кучера».
Я замолкаю на секунду, успевая подумать: «И вот с этими я должен выиграть скудетто. Боже мой!»
«А чтобы вся эта славная компания не испытывала страха, проезжая через полный опасностей лес, их всегда сопровождают…»
Эмерсон, Пато, Какá, Дида, Роналдиньо и Зеедорф, вооружившись ножами, в один голос: «…королевские гвардейцы».
«Потому как в этом лесу живут…»
Джанлука Дзамбротта, Даниэле Бонера, Лука Антонини и Марек Янкуловски, повязав салфетки на головы: «…разбойники».
«А разбойниками руководит…».
Тишина. Фламини медленно поднимается и еле слышно шепчет: «…главарь разбойников».
«Нет, Матье, так не пойдет! Что это такое? Ты должен говорить более энергично, скажи также громко как Мальдини».
И заново: «А разбойниками руководит…».
Фламини, немного повысив голос: «…главарь разбойников».
Мальдини: «Ты что, так ни черта не понял? Нужно про-кри-чать!»
Бог любит троицу. «А разбойниками руководит…».
Взбешенный Фламини вопит: «…главарь разбойников!»
Секундная пауза. Все, от Бекхэма до Шевы, поднимаются со своих мест, и весь «Милан» хором оглушительно орет: «…который у всех сосал!»
Всеобщий гогот. Гаттузо загибается от смеха. Матье (прекрасный человек, отличный товарищ) смотрит на меня как-то очень нехорошо. Настолько нехорошо, что я даже догадываюсь, о чем он думает: «Свинья не может тренировать!»

ГЛАВА 4. ОБМАНИ СЕБЯ САМ

Нильс Лидхольм с одинаковым успехом мог быть как тренером, так и выступать в «Comedy Club». Но он выбрал нечто среднее: устраивал шоу прямо в раздевалке. Он был моим первым наставником и, возможно, также моим первым главарем разбойников. Лидхольм – истинный предводитель, а мы – настоящая банда. Перефразируя слова песни: «Roma, capoccia der monno infame» - «Рома», возвышающаяся над этим гнусным миром, с Бароном, который там был царь и бог. Он никогда не повышал голос, но особенно много возился с молодыми футболистами - такими, как я. Лидхольм доводил меня до изнеможения техникой. «Бей по воротам», - и я бил. «Бей правой», - и я бил правой. «Бей левой», - и я бил левой. «Уворачивайся», - и я чувствовал себя Густавом Тони с мячом.«Обводи его», - и я начинал спотыкаться. «Обводи себя», - и я вел мяч, делая вид, что понял сказанное им. На самом же деле я практически сломал голову, пытаясь уразуметь, какого хрена он от меня хочет.
Лидхольм был необычайным человеком, который мог заставить смеяться, оставаясь при этом невозмутимым. Мы пребывали в постоянном страхе потерять его, причем подобная возможность была наиболее вероятна при поездках в Милан. Поезд из Рима отправлялся с Термини (Roma Termini) в полночь, что было крайне неудобно для Лидхольма. Поэтому обычно к десяти вечера его кто-нибудь подвозил до вокзала Тибуртина (Roma Tiburtina), там он садился в стоящий у платформы вагон и засыпал. В половину двенадцатого ночи этот вагон цепляли к составу, следовавшему до главного вокзала Рима, где его с надеждой ждали мы, полностью готовые к путешествию. Мы всегда уповали на то, что Лидхольм едет в этом поезде вместе с нами, что его ошибочно не прицепили к локомотиву, идущему, скажем, в Амстердам или Реджио-ди-Калабрию. Каждый раз – лотерея. Утром, прибыв в Милан, мы чувствовали себя совсем разобранными, Лидхольм же был единственным, кто выглядел отдохнувшим. Он, кажется, мог бы выспаться даже во время ядерного взрыва в Хиросиме, окажись тогда там.
«Парни, все хорошо?»
«Все в порядке, Мистер».
А потом мы отправлялись в гостиницу - играть в карты и… поджигать номер.
Как-то вечером накануне матча «Интер»-«Рома» в 1981 году в «Grand Hotel Brun», находящемся по соседству с «Сан-Сиро», мы действительно были очень близки к этому. После ужина наша компания – я, Роберто Пруццо и Бруно Конти – расположилась в гостиничном номере. Пруццо, небрежно развалившись на кровати, читал «Corriere dello Sport». Вдруг на Конти, этого непризнанного гения, снизошло озарение: он взял зажигалку, поднес к газете и поджег ее. Пруццо, заметив огонь, тут же наложил в штаны и отбросил прочь горящий шар, да так мастерски, что попал прямо в занавеску позади себя, которая сразу же воспламенилась. В общем, случился пожар такого масштаба, словно сам император Нерон был среди нас. Служащие отеля носились как угорелые в поисках огнетушителя. С огромным трудом удалось потушить сначала комнату, а потом Конти, который хотя и оплатил отелю причиненный ущерб, но так и не купил другую газету Пруццо.
Спасибо Лидхольму - он давал нам много свободы, из-за чего однажды мы всей командой оказались в больнице, куда нас доставили на носилках. Мы должны были ехать в Авеллино на игру Кубка Италии. Распорядок дня был самый обычный: утренняя тренировка, обед в Тригории, а потом отъезд. К сожалению, на этот раз мы шли с опережением графика, и нашего тренера посетила блестящая идея: пойти посмотреть на «Лацио» на «Стадио Фламинио». «Парни, в путь!» «Li mortacci su», - или как говорят в Риме - да пошел он…этот «Лацио»!
Явились мы без приглашения, и, как бы точнее выразиться, не остались незамеченными: ярким желто-красным пятном выделялись на фоне наших врагов. Тифози увидели нас и встретили так, как и полагается настоящим кузенам - скандируя: «Merde! Дерьмо!» Все на стадионе повернулись к трибуне, где мы сидели, и так в течение восьмидесяти минут. За десять минут до окончания матча мы ушли. Наш автобус был припаркован в двухстах метрах от стадиона. У Лидхольма же было двое телохранителей, и он забаррикадировался в их грузовичке, предоставив нам самим выпутываться из ситуации. Тихо спустившись с трибуны, мы дошли до парковки и обнаружили там поджидающих нас тифози «Лацио». Какая прелесть! Мы направились к автобусу, они же стали пинать нас ногами. Тогда мы ускорили шаг, и они стали нас оскорблять. Мы побежали – они стали ставить нам подножки. Нападение разъяренной толпы, приятного мало. Они всем скопом набросились на нас, и я в первый раз применил на практике то, чему учил меня Лидхольм. «Бей правой», - и я дал пинка под зад какому-то «лациале». «Бей левой», - пинок по другой заднице. «Уворачивайся», - и я счастливо уклонился от пары «бьянкадзурри». «Обводи его», - и я ускользнул еще от двух других. «Обводи себя», - я почувствовал, что у меня совсем не осталось сил. Мы выглядели просто ужасно, когда с трудом добрались до автобуса и выяснили, что Лидхольм еще не пришел. Тифози «Лацио» стали поднимать с земли сосновые шишки и швырять их по окнам. Кого-то из наших ранило осколками стекла, пошла кровь. Мы не знали, что делать, и чтобы хоть как-то защититься, улеглись вдоль прохода между сидениями. Кромешный ад! В какой-то момент из ниоткуда нарисовался Лидхольм, одежда которого была в полном порядке, с идеальной прической и в сопровождении двух охранников.
«Парни, что случилось?»
На что мы ему ответили хором: «Шел бы ты в жопу!»
Лидхольм был личностью. Феноменом. Так, перед важными играми он всегда заставлял доктора Аличикко рассказывать нам в раздевалке анекдоты, но в тот вечер ходячим анекдотом были мы сами: однажды «Рома» в доме «Лацио»… В отделении «Скорой помощи» нам наложили так много швов, что ниток хватило бы на пошив формы для всей команды.
Вот такая она - «Рома». Мое прозвище в команде было «Il Bimbo» - ребенок, «Il Bimbo» я и остался. Однажды стану ее тренером, так как перед ней в долгу. Мне понравилось в «Роме» сразу же. С того самого дня в 1979 году, когда Лидхольм, возвращаясь со своей супругой с отдыха в Сальсомаджоре, остановился в Парме и забрал меня к себе. Трансфер составил один миллиард двести миллионов лир ($1,444,000* – прим. переводчика). Что ж, вполне справедливая цена. С первой же минуты в «Роме» я понял, что оказался в особом месте, потому как первое впечатление – самое верное.
Я прибыл в Рим на вокзал Термини из Сан-Бенедетто-дель-Тронто, снабженный четкими инструкциями: «Бери такси и поезжай до via del Circo Massimo. Сбор команды будет там. Советую взять желтую машину с надписью «TAXI». Не садись к частнику – он сдерет с тебя больше». Ладно. Следую инструкции, таксист меня не узнает. Доезжаем до места и видим впереди обезумевшую толпу - около четырех тысяч человек. По результатам трансферной компании 1979 года в «Рому» только что прибыли Туроне и Бенетти, из аренды вернулся Конти, а в защиту взяли Романо. Какое же это прекрасное ощущение - быть одним из них! Собираясь выходить из такси, спрашиваю водителя, сколько должен. «Десять тысяч лир». Достаю кошелек, вынимаю деньги и протягиваю их ему. Но тифози этого не поняли. Видя, что я расплачиваюсь, они пришли в ярость и набросились на бедного таксиста. «Грязный лациале!» «Ты не должен брать с него деньги!» «*плохой человек*, «Рома» - священна!» Потом они окружили машину и без какой-либо видимой причины стали ее раскачивать взад и вперед… вместе со мной внутри. У меня началась морская болезнь. Видно так уж на роду написано, что лица некоторых таксистов я просто не смогу забыть. Этот был напуган: «Выходи! - закричал он. - Поездка бесплатна. Исчезни! Убирайся!» Вот я и добрался до нового места, где в скором времени должна была начаться моя карьера.
Только была одна незначительная деталь – контракт со мной до сих пор не был подписан. В «Парме» я получал 10 миллионов лир в год ($12,000* – прим. переводчика), в «Роме» же решил попросить 100 миллионов. Я уже несколько дней находился в тренировочном лагере в Брунико, поэтому пошел поговорить непосредственно с президентом Дино Виолой, величайшим человеком, умевшим считать деньги.
«Сколько вы хотите, Анчелотти?»
«100 миллионов лир, господин президент».
«Да вы с ума сошли!»
Затем три недели абсолютной тишины. И вот в последний день перед началом нового сезона сам Виола вызвал меня: «Анчелотти, вы не передумали?»
«Ну ладно, могу немного уступить…»
В итоге опустился до 24 миллионов лир ($28,800* – здесь и далее прим. переводчика) «грязными» (до вычета налогов), а ведь начинал со 100 миллионов лир «чистыми» (после вычета налогов). 24 миллиона лир «грязными» - примерно столько же мне платили в «Парме». Продолжительность переговоров – приблизительно 29 секунд. Результат - полная катастрофа. Впрочем, как и мой дебют в Серии А на «Стадио Олимпико» в матче против «Милана», действующего чемпиона Италии. На поле я испытывал огромное напряжение, сильное волнение, меня посещали сомнения в способности бросить вызов этому огромному миру. Спустя минуту после начала игры Конти проходит по флангу и делает передачу на дальнюю штангу, Пруццо пробивает головой. Я вхожу в штрафную площадь, Альбертози каким-то чудом парирует удар, и мяч оказывается в полуметре от меня. Не могу поверить своему счастью – такое фантастическое везение в дебютной игре в Серии А! Я закрываю глаза и со всей дури бью по мячу, что даже нога заболела. Альбертози подпрыгивает и отбивает лицом. Ни хрена себе, парировать лицом! Мяч улетает за пределы поля, итоговый счет 0:0. Я смущен, немного не в себе, но почти счастлив. Где-то глубоко внутри какая-то часть меня ликует. Наконец-то я понял, наконец-то все усвоил. Именно этим голом я и обвел себя. Вокруг пальца.

Глава 5. АХИЛЛЕСОВО КОЛЕНО
Пеппе не нужно было притворяться. Похоже, у него прихватило сердце, и он того и гляди откинет тапки. Если бы он действительно умер от инфаркта, виноват в этом был бы исключительно Бруно Конти. Ведь именно он стоял там, обернутый туалетной бумагой, словно дерьмо в оригинальной упаковке.
Пеппе был нашим кладовщиком, а попал он в «Рому» после одного случая, произошедшего во время матча «Рома» - «Интер». Когда на последней минуте в наши ворота был назначен пенальти, он не смог сдержаться и перемахнул через ограждение на «Олимпико». Он что-то кричал в исступлении, но закончилось все плачевно: его сильно избили на глазах пятидесятитысячного стадиона. Руководство клуба умилилось его поступку и во избежание других дурацких выходок взяло его на работу. Пеппе был крошечного роста, ужасный трудяга, и у него была одна странность, которую я больше ни у кого не встречал: он высовывал язык и сильно выдыхал, а потом делал вид, что сплевывает. Заканчивалось же это представление всегда одинаково – двукратным повторением фразы «В жопу «Лацио», в жопу «Лацио»! А в чем он был неправ?
Как-то вечером в тренировочном лагере мы решили немного подшутить над Пеппе. Я, Пруццо и Скарнеккья обмотали Конти туалетной бумагой от макушки до пяток. Он был настолько мал, что хватило нескольких рулонов. Бруно Конти – десять слоев мягкости, десять рулонов комфорта! (фраза из рекламы туалетной бумаги Scottex – прим. переводчика). Он реально стал похож на мумию. Мы также нарисовали на нем меркурохромом пару пятен, имитирующих кровь (меркурохром – антисептик алого цвета – прим. переводчика). В два часа ночи притащили его к комнате Пеппе, постучали в дверь и быстренько убежали. Когда этот бедняга открыл, Конти зловеще завыл: «Уууоооаааааааа». Пеппе в ужасе отшатнулся, шутка удалась. Даже слишком – было видно, как он сильно побледнел. Парализованный страхом, он только открывал и закрывал рот, не в силах произнести ни слова. «Пеппе, это же я. Это я – Бруно». Эти слова, видимо, его совсем доконали, так что мы были вынуждены вызвать врача. Пара пощечин, и он пришел в себя.
По идее, я должен был бы на коленях вымаливать у него прощение, но потом, хорошенько подумав, сказал себе: «Давай, умник, но если ты это сделаешь, ты больше не поднимешься». У Ахиллеса была пятка, у Пиноккио и Тассотти – носы, а у меня – колени, которые точно не были моей сильной стороной. Я это заметил только в «Роме», когда получил две серьезнейшие травмы. У меня плохая память на даты, но 25 октября 1981 года я помню. Тогда мы играли против «Фиорентины», и меня опекал Казагранде – жесткий полузащитник, который однажды уже ломал мне нос, будучи еще футболистом «Кальяри». Передача с фланга, я сделал какое-то неестественное движение после остановки мяча грудью, колено подвернулось, а мои партнеры набросились на Казагранде с криками «Ублюдок!» В действительности же он был ни при чем – на повторе эпизода по RAI было четко видно, что он меня даже не коснулся.
Что только не приходит на ум в течение нескольких секунд, тех нескольких секунд – просто кошмар какой-то. Мне вот вспомнился Франческо Рокка, по прозвищу Кавасаки, мой кумир и первый сосед по комнате в «Роме». Я был свидетелем его страданий после серьезной травмы, особенно тогда, когда целыми сковородками поглощал феттучини, которые готовила его мама в Сан-Вито-Романо после каждой тренировки. Честно говоря, я сначала подумал о пасте и только потом о нем, поскольку у каждого из нас свои приоритеты в жизни. Как бы то ни было, я только что порвал крестообразную связку, но поскольку мениски были в порядке, было решено попробовать восстановиться без операции. Я был месяц обездвижен, потом вернулся к жизни, и на матч против «Наполи» меня уже посадили на скамейку. Разумеется, на поле не выпустили. Днем позже, когда я пинал мяч у боковой линии во время тренировки с Примаверой, внутри колена что-то щелкнуло. Еще раз, пожалуйста. Щелк. А, спасибо, я все прекрасно понял. Пара звуков, и нога осталась в согнутом положении. Лежа на диване в Тригории, я позвонил доктору Аличикко. «Эрнесто, со мной что-то не то. По-моему, я повредил мениск».
«Не думаю».
«Ну же, приди и посмотри».
«Еду».
Начав меня осматривать, он, как всегда, излучал уверенность: «Это не может быть мениск, потому что мениск у нас вот тут». С этими словами он дотронулся до колена пальцем – я подскочил до потолка. Ненавижу признаваться в этом, но уже тогда я всегда оказывался прав.
Меня прооперировали, реабилитация же стала сущим кошмаром. Это сегодня Гаттузо по прошествии пары месяцев уже бегает, а тогда спустя два месяца после операции можно было лишь проклинать всех и вся. Судите сами. 45 дней я пролежал с загипсованной ногой, подвешенной под углом в 45 градусов. Потом еще на месяц наложили гипсовую лонгету, которую снимали каждое утро перед физиотерапией. А в течение последующих 30 дней мне разрешалось лишь ставить ногу на пол без нагрузки. Итого: 105 дней без возможности ходить и безумные боли во всем теле. Тем временем Рокка завершил карьеру футболиста, но, будучи крупнейшим специалистом в области травм нижних конечностей, остался в «Роме», чтобы поработать над моим восстановлением.
Ведя малоактивный образ жизни, я немного раздобрел – невероятно, но факт. И тогда Франческо решил посадить меня на диету. Летом в Брунико я тренировался с ним отдельно от команды. Каждое утро начиналось со взвешивания, но весы упорно показывали, что я не худею. Совершенно. Это сводило его с ума – он не мог понять причину.
«Почему ты не худеешь? Карлетто, в чем я ошибся?»
«Франческо, я не знаю. Но это, безусловно, твоя вина».
И заслуга тифози. В Брунико не все футболисты жили в главном корпусе, многие из нас разместились в пристройке, где в каждой комнате была оборудована кухня. По вечерам нам всегда хотелось есть, и тифози приносили нам грибы, а в полночь мы готовили феттучини. Если бы грибы оказались ядовитыми, в Риме была бы только одна команда. В общем, аппетит у нас был волчий, и ели мы много. Я вернулся на поле в октябре 1982 года округлившийся, но счастливый. Вернулся в самое подходящее время, чтобы включиться в борьбу за скудетто, хоть и пропустил Мундиаль. «Мы - чемпионы мира. Чемпионы мира. Чемпионы мира. Чемпионы мира». Они. Я же стану чемпионом позже – с «Миланом».
Думаю, что Беардзот взял бы меня в Испанию. Я дебютировал в Национале в январе 1981 года в Монтевидео на Mundialito* против сборной Голландии, где забил гол на седьмой минуте, а также получил приз от организаторов – золотые часы. Партнеры по команде, особенно те, кто был постарше, отнеслись к этому философски: «Ну ты и задница!»

После игры я решили прогуляться по городу в компании Тарделли и Джентиле, а потом и поужинать. Естественно, мы вернулись поздно. Первое, о чем я подумал: «Ну я же с Тарделли и Джентили, так что никаких проблем». Второе, что пришло мне в голову, когда я увидел Беардзота у входа в отель: «Никаких проблем? Твою мать!»
Мы вошли через черный ход, вызвали лифт и поднялись на четвертый этаж. Дверь открылась, мы были в безопасности, ну или почти. Мы бы точно спаслись, если бы не наткнулись на Беардзота, караулящего нас. Старик собственной персоной: «Вы двое, Тарделли и Джентиле, можете идти. Я поражаюсь, главным образом, тебе, Анчелотти». Произнеся эти слова, он ушел. Мне поплохело. Я побледнел. Не хотелось ничего говорить. Меня парализовало от страха. Я бы упал к его ногам и на коленях молил о прощении. Все это я уже когда-то видел. Конти ржал в нескольких метрах от меня. К счастью, на этот раз он не был переодет в мумию.

Вот такой у нас был хороший, добрый и веселый тренер "Папо Карло"[/spoiler]

[airstudio54]

Легенда "Милана" Арриго Сакки дважды приводил итальянскую команду к победе в Лиге Чемпионов, попутно разгромив 5:0 мадридский "Реал" эпохи Эмилио Бутрагеньо. В конце первого мандата Флорентино Переса итальянский мэтр работал на должности спортивного директора "Реала", но вынужден был уйти в отставку. О причинах того решения и о встречающихся сегодня на поле "Сантьяго Бернабеу" "Мадриде" и "Милане" Арриго Сакки побеседовал с журналистами газеты AS.


[spoiler]В 80-х годах Вы преобразили итальянский футбол. Можно сказать, что Вы заново его придумали...
Нет... Мне повезло, потому что я встретил на своём пути "Милан" - серьёзный и терпеливый клуб, который не дискредитировал тренера, не лишал его авторитета. Мы покупали тех игроков, которых просил я.

Но зональную защиту придумали Вы?
У нас было много сильных игроков, но все они перемещались по полю, как единое целое. Был ли у нас мяч или нет, но все одиннадцать футболистов двигались.

Все двигались?
На протяжении всего матча каждый из них оказывал влияние на его ход, каждый мог помочь чем-то своей команде или помешать сопернику.

А как это достигается?
Благодаря работе! Помню один раз Жерар Улье и Арсен Венгер приехали на нас посмотреть и сказали: "То, что вы сделали за два дня, мы делаем за 15". Сейчас, двадцать лет спустя, журнал World Soccer, являющийся настоящей футбольной Библией, признал "Милан" 89 года лучшим клубом в истории футбола.

Откуда у Вас появилась идея такой тактики?
Самое главное - это найти людей, способных воплотить эту идею в жизнь. Если попросить Хулио Иглесиаса дать рок-концерт, то он не получится. Я говорил многим игрокам: "Вы точно не лучшие в мире, но вы - лучшие игроки для воплощения моих идей в жизнь".

Вы помните ту победу над "Мадридом" со счётом 5:0 в 1989 году?
Если говорить о технике, то не думаю, что они были слабее нас, но наша тактика была намного современнее. Рядом с мячом, в обороне и в атаке всегда было больше наших игроков.

Сколько раз "Мадрид" попал во "вне игры"?
16 раз! Кстати, когда я переходил в "Милан", я помню, что Берлускони говорил только о "Мадриде" и "Ювентусе".

Да?
Один раз перед игрой я сказал ребятам: "Пожалуйста, обыграйте "Мадрид", Берлускони уже утомил меня с ним!".

Как Вам кажется, Берлускони захотел быть похожим на Флорентино Переса? Именно поэтому он покупает так много "динозавров"?
Динозавров? Ну, Сильвио Берлускони, так же как и Флорентино, всегда нравились атакующие полузащитники. Один раз он предложил мне купить сразу четверых или пятерых: "Кто-нибудь из них пусть ослепит своей игрой "Сан-Сиро". А я ему сказал: "Ослеплять может только игра всей команды". И в течение четырёх-пяти последующих лет я не купил ни одного игрока этого амплуа. А если эта звезда будет не в форме или сломается, тогда что? Не играть вообще? И Берлускони всегда соглашался со мной.

Как Флорентино?
Ему нравились высококлассные футболисты... Один раз я ему сказал: "Назовите мне Ваш состав". И он поставил Бекхэма на место правого защитника, а Зидана - в центр обороны, потому что у него получилось в ставе целая куча нападающих и атакующих полузащитников (смеётся). Флорентино велик, его этапы в клубе войдут в историю.

Он позволял Вам ему советовать?
Нет.

А зачем тогда он Вас пригласил?
А почему я из него ушёл? Я сказал Флорентино: "Я ухожу, я не привык воровать деньги".

Понятно.
Он пошёл у меня на поводу только однажды, когда купил Рамоса. Это была моя личная борьба с ним, и мне очень помог Хосе Анхель Санчес, который каждый день надоедал президенту с этой темой.

Пригласить Вандерлея Лушембурго тоже было Вашей идеей?
Да, потому что Флорентино мне сказал: "Или ты пригласишь тренера или будешь должен сам сесть в тренерское кресло".

Вы пригласили его по совету друзей?
Ой, ну я же видел игры его команды. Проблема была не в этом. Я надеюсь, что Флорентино поменялся, потому что тогда он во всём винил тренера. В Колумбии падал самолёт, и виноват в этом был тренер "Мадрида". Игрок приходил на тренировку с похмелья, и он винил в этом тренера. Он всегда лишал тренера его авторитета. Но я уверен, что сейчас он не повторит ту же ошибку.

То есть в этом заключалась главная проблема?
В команде каждый человек работал на самого себя, а не на команду. Между прочим, Флорентино дважды предлагал мне занять должность тренера, но я отказывался, потому что было нереально что-либо сделать. В команде были игроки-профессионалы, но были и те, которых ничего не интересовало кроме дискотек.

Вы имеете в виду бразильцев?
Я не хочу вникать в подробности. "Реал Мадрид" был клубом, который покупал имена для того, чтобы потом продавать футболки. Но сейчас нет, сейчас они провели хорошую трансферную кампанию.

Ваше мнение о Криштиану Роналду?
Он обладает экстраординарным мастерством, талантом и физической силой, но футбол - это не спектакль одиннадцати солистов. Пока вся команда "Мадрида" не питает Криштиану так, как питают Месси его партнёры.

А Кака?
Фантастический человек. Я специально связался с Флорентино, чтобы сказать ему, что с Кака он не ошибся.

Что происходит с нынешним "Миланом"?
Он истощён и находится в состоянии депрессии. Всё это исходит из клуба. Когда он брызжет эйфорией, идеями, любовью и энтузиазмом, то у него всё получается, но сейчас "Милан" находится в очень особенной ситуации, его президент сейчас больше занят политикой.

Ему стоило бы уйти?
Надеюсь, что нет: он был фантастическим президентом. У нас был игрок сборной Бонетти, и на пять месяцев я отправил его в дублирующий состав, и это с его-то зарплатой! А всё потому, что по вечерам он ходил по клубам. Сильвио меня поддержал, так же как и тогда, когда я посадил на лавку Ван Бастена, потому что он раскритиковал меня в прессе. Я сказал ему: "Если ты столько знаешь в футболе, то будешь сидеть здесь рядом со мной". Мы проигрывали, но Берлускони никогда мне ничего не говорил. Он всегда меня поддерживал. Один раз он вошёл в раздевалку и сказал: "Это мой тренер, и для меня не будет проблемой выгнать сразу нескольких игроков".[/spoiler]

Многие наверное уже знакомы с философией Арриго Сакки, но не многие видели это на практике самой команды. Я не собираюсь вдаваться в подробности силы тогдашнего Мадридского Реала, а предлагаю это увидеть своими глазами, но сегодня.
Теория без практики чаще остается лишь теорией.....

1) Командные действия Милана (отрывок из этого матча):
http://www.youtube.com/watch?v=HL5XW6gIGy0

2) Сам матч (почти полная версия матча 1989г.):
http://www.youtube.com/watch?v=xUEU5krAaYA

Уго Санчес конечно повеселил.....
Но каким был Милан Сакки, а?

[Dennis_Wise]

1) Командные действия Милана (отрывок из этого матча):
http://www.youtube.com/watch?v=HL5XW6gIGy0

Бросился в глаза ошибочно зафиксированный офсайд

[airstudio54]

1) Командные действия Милана (отрывок из этого матча):
http://www.youtube.com/watch?v=HL5XW6gIGy0

Бросился в глаза ошибочно зафиксированный офсайд

Если ты помнишь, Сакки говорит о том, что в этом матче было 16 офсайдов созданных Миланом!!! Я честно говоря если бы был игроком того Реала наверное тоже морально устал делать пустые забегания.
Хотел бы видеть выражение лиц игроков после 15-16 офсайда.....

[Dennis_Wise]

Если ты помнишь, Сакки говорит о том, что в этом матче было 16 офсайдов созданных Миланом!!! Я честно говоря если бы был игроком того Реала наверное тоже морально устал делать пустые забегания.
Хотел бы видеть выражение лиц игроков после 15-16 офсайда.....

Сразу видна фантастическая организованность команды... нужно посмотреть матч целиком (на компе уже месяц лежит, всё ни как выкроить пару часов не могу )

[airstudio54]

Если ты помнишь, Сакки говорит о том, что в этом матче было 16 офсайдов созданных Миланом!!! Я честно говоря если бы был игроком того Реала наверное тоже морально устал делать пустые забегания.
Хотел бы видеть выражение лиц игроков после 15-16 офсайда.....

Сразу видна фантастическая организованность команды... нужно посмотреть матч целиком (на компе уже месяц лежит, всё ни как выкроить пару часов не могу )

Сам восхищаюсь футболом этой команды. Сразу вспоминаю, когда в школе писал реферат на тему лучшей команды и любимого игрока, коими были Ван Бастен, Гуллит и Райкард и конечно же Милан и сборная Голландии после сборной СССР. Помнится для его создания я пустил под ножницы любимый журнал-календарь Евро 1988 г......эх романтика.....

[airstudio54]

Бывший игрок "Челси" Алексей Смертин рассказал Би-би-си о роли владельца клуба Романа Абрамовича в успехах лондонцев.

Российский футболист Алексей Смертин в 2005 году стал чемпионом Англии в составе лондонского "Челси". Та победа в Премьер-лиге стала исторической как для клуба, который не выигрывал главный внутренний трофей 50 лет, так и для ее владельца Романа Абрамовича.


[spoiler]2 июля исполняется ровно 10 лет с момента Нажать приобретения российским бизнесменом клуба Премьер-лиги.

В интервью bbcrussian.com Смертин, завершивший профессиональную карьеру в 2008 году, рассказал о самых ярких воспоминаниях от работы с Абрамовичем и Моуринью, а также о желании вернуться в английский футбол в другой роли.

С бывшим капитаном сборной России Алексеем Смертиным беседовал корреспондент Русской службы Би-би-си Рафаэль Сааков.

Би-би-си: До 2003 года вы играли за французский клуб "Бордо". Как и при каких обстоятельствах у вас возник вариант с "Челси"?

Алексей Смертин: Поиграв три года в "Бордо", я посчитал нужным что-то изменить. Все устраивало абсолютно, и требования к себе снизились. Я понимал, что отчасти перерос этот уровень, и хотелось вернуться в Россию, играть в суперклубе, который тогда формировался под названием "Торпедо". К сожалению для кого-то, для меня, наверное, к счастью, этот проект остался только на бумаге, и возник вариант с "Челси". Я так говорю, будто "Челси" - запасной вариант. Наоборот, так совпало, что я оказался в "Челси". Когда я приехал и подписал контракт, а это было спустя несколько недель после расторжения контракта с "Бордо", встретился с Абрамовичем и Раньери, главным тренером "Челси" в то время. Одним из условий при подписании контракта, так как сезон уже начался, была поездка для адаптации в клуб, который только вышел в Премьер-лигу - "Портсмут".

Би-би-си: Вы были одним из первых новичков "Челси" при новом владельце. Что говорил вам сам Абрамович? Насколько для него было важно, чтобы в клубе играл россиянин?

Алексей Смертин: Ни разу не слышал фразы от него, что настолько важен россиянин, никогда мы об этом не говорили. Единственная моя привилегия, что называется, была в том, что я владел русским языком, а Абрамович к тому времени не сильно [владел] английским. Зачастую после матчей мы с ним общались, исключительно на предмет игры, не более того. В принципе у меня было то же положение, что и у других. Тем более, я подписал контракт и уехал в "Портсмут". Если бы не моя яркая игра, а я считаю сезон в "Портсмуте" одним из лучших в моей карьеры, я бы вряд ли вернулся в "Челси".

Буквально после первого круга раздался звонок от Романа Аркадьевича с просьбой встретиться на предмет возвращения в "Челси", поскольку в средней линии команды было сразу несколько травм. Я приехал, мы обсудили, я взял время подумать, но буквально через пару часов понял, что такой шанс, конечно, и я хочу вернуться и играть в "Челси". Но переход тогда не состоялся, потому что купили Скотта Паркера из "Чарльтона". Я остался доигрывать сезон в "Портсмуте", ни о чем не жалея, поскольку действительно играл все лучше и лучше. Как следствие, по ходу чемпионата Европы 2004 года в Португалии опять раздался звонок, и меня пригласили на яхту Абрамовича, где состоялась встреча как с ним, так и с новым тренером "Челси" Моуринью, с которым мы говорили на французском языке.

"Клуб до покупки [Абрамовичем] был серьезным, но он не был лидером, не всегда конкурировал с главными действующими лицами чемпионата Англии... И "Челси" встал на этот уровень, причем встал быстро, резко, что крайне редко бывает"


Би-би-си: Что обсуждали с Абрамовичем и Моуринью на той встрече?

Алексей Смертин: Мы немножко пообщались, какие-то вводные фразы сказали друг другу. Потом уже мы уединились с Моуринью, разговаривали на футбольные темы. Опять же это делает честь Роману Аркадьевичу, который никогда не вмешивался в процессы. Он занимал определенную нишу, занимал положение руководителя, главного инвестора клуба, но не более того, как это часто бывает, особенно в российских клубах. Беседа шла исключительно с Моуринью. Он мне сказал, что не гарантирует место в основном составе, поскольку у него будет не 11, а 25 амбициозных футболистов, которые являются звездами и хотят играть. "Только за счет работы, за счет трудолюбия у меня будут играть сильнейшие", - сказал Моуринью. Я принял эти условия, они мне по душе. Выйдя на берег, я позвонил своему агенту. Посоветовавшись с ним, в конечном итоге подытожил, что дважды в команду не зовут. Естественно, для меня во главе угла был "Челси", и я принял решение остаться там.

Би-би-си: Какими были первые впечатления о "Челси" с точки зрения структуры и клубного хозяйства?

Алексей Смертин: Лучше я не встречал. В других топ-клубах, к моему сожалению, я не играл. После "Портсмута" был "Чарльтон", потом был "Фулхэм", то есть команды средней руки по меркам английской Премьер-лиги. "Челси" - конечно, топ-клуб, поэтому и организация была. Впрочем, организация везде хорошая, в любом клубе. Другое дело, что с таким размахом, настолько все четко. Это исходило от английских традиций. Плюс ко всему - Моуринью, который так тренировочный процесс поставил, что даже для меня было откровением. Приезжаешь на тренировку - уже все фишки расставлены, то есть все уже приготовлены, тренеры за 2 часа до тренировки приезжают. Это и есть профессионализм. Но и это не самое основное.

Самое основное - атмосфера в клубе. Я дважды в своей жизни, выходя на поле, испытывал ощущение, что эту игру мы обязательно выиграем. Вопрос - с каким счетом? Это было как раз в "Челси" и несколькими годами раньше в сборной, когда мы обыграли французов, действующих чемпионов мира, у них на поле. Моуринью на первом же сборе в рамках коммерческого турнира в Сиэттле сказал: "Ребята, мы играем в сильнейшем чемпионате, вы играете в великолепном клубе. Этот клуб не выигрывал 50 лет, давайте с этого момента начнем выигрывать, с первой же игры". Я, может быть, громко говорю, но это было вложено в голову каждого футболиста, и поэтому "Челси" выходил играть только на победу, потому что это великий клуб.

Никаких поблажек своим
На счету Смертина больше 50 матчей за сборную России

Би-би-си: За этим последовали сразу два чемпионских титула "Челси" в Премьер-лиге. Какова роль в этих успехах Абрамовича, Моуринью и футболистов?

Алексей Смертин: Предполагать можно лишь теоретически. На практике, думаю, и игроки, и тренер, и президент в равной степени приложили максимум усилий, чтобы выиграть. Один - своими вливаниями, своим менеджментом, другой - непосредственно тем, что смог настроить команду, игроки - самоотдачей, мастерством, желанием, определенным везением, без которого невозможно. В совокупности все это сыграло значимую роль. Относительно недавно я работал в структуре российского клуба (московского "Локомотива" - прим. Би-би-си), и я понимаю, о чем говорю. Все познается в сравнении. Когда ты сталкиваешься с другими реалиями, понимаешь, что те процессы, которые были в "Челси" и есть по сей день - правильные. Каждый занимается тем сегментом, в котором сведущ, который знает лучше всего.

Есть тренер - он тренирует, есть руководитель - он руководит, есть футболист - он играет в футбол, не президент и не тренер. Это нормальные жизненные понятия, которые в "Челси" четко прослеживались. Так как Роман Аркадьевич был человеком неискушенным в футболе, по крайней мере в то время, у него был запал, эмоции, конечно. Приходя в раздевалку каждый раз, естественно, он поздравлял всех, поскольку "Челси" чаще выигрывал, и своим присутствием отождествлял себя с победой, поскольку раздевалка - святая святых. Там действительно царит такая атмосфера, особенно после победной игры, поэтому он был сопричастен, несомненно.

Би-би-си: После вас за "Челси" играл еще один россиянин Юрий Жирков. Как вы считаете, при Абрамовиче у российских футболистов появилось больше шансов попасть в "Челси"?

Алексей Смертин: Ни в коей мере. На своем примере и на примере того же Жиркова, который действительно был к тому времени, если не брать Аршавина, лучшим игроком в стране, могу об этом сказать. В противном случае было бы гораздо больше футболистов из России. А так - никаких поблажек относительно этого. Может, даже наоборот. Зачем приглашать равного русского, дабы распространялись какие-то разговоры, когда можно пригласить иностранца не хуже, а то и лучше?

Би-би-си: Какие воспоминания о "Челси" - самые яркие для вас?

Алексей Смертин: Это профессионализм, это победы. Ключевая, основная победа - чемпионство в Премьер-лиге. Пожалуй, самый важный трофей, как, наверное, и для многих игроков не только моего уровня, но и игроков уровнем выше. Атмосфера победного духа, которой были заражены абсолютно все, включая Абрамовича и Моуринью, с подачи которого мы и были, в хорошем смысле, заражены. Это менеджмент, который мне сейчас до сих пор приносит пользу, потому что то понимание футбола и те процессы, которые происходят там, можно просто брать, чтобы интегрировать здесь, в России.

Альянс Абрамович-МоуриньюБи-би-си: Абрамович владеет клубом уже 10 лет, которые называют "эпохой Абрамовича". Как вы можете характеризовать это десятилетие?

Алексей Смертин: Эпоху Абрамовича не иначе как успешной не могу назвать, поскольку это и чемпионство в Англии, причем "Челси" не выигрывал до этого 50 лет, это и Лига чемпионов, и различного рода кубки. Клуб до покупки [Абрамовичем] был серьезным, но он не был лидером, не всегда конкурировал с главными действующими лицами чемпионата Англии - это "Манчестер Юнайтед", "Арсенал", когда Венгер выигрывал, сейчас это "Манчестер Сити", "Ливерпуль", хоть и не всегда. И "Челси" встал на этот уровень, причем встал быстро, резко, что крайне редко бывает. Не знаю, есть ли еще такие специалисты в своей области, как Моуринью и Абрамович, которые за кратчайший срок сделали команду-победителя.

"C тех пор, как Абрамович приобрел "Челси", Моуринью был лучшим тренером клуба, на мой взгляд, и это лучший тренер, под руководством которого я играл"


Би-би-си: Сейчас Моуринью вернулся в Лондон, его тандем с Абрамовичем воссоединился. Что ждет "Челси" в ближайшие годы?

Алексей Смертин: Уверен, что "Челси" завоюет еще несколько трофеев. Моуринью вернулся в "Челси", чтобы выиграть Лигу чемпионов, потому что сделать это с "Челси" ему пока не удалось, что, возможно, до сих пор сидит в нем занозой. Кроме того, с тех пор, как Абрамович приобрел "Челси", Моуринью был лучшим тренером клуба, на мой взгляд, и это лучший тренер, под руководством которого я играл. Это отличный альянс, который может добавить в коллекцию клуба еще несколько трофеев, что очень важно для любого клуба. Для "Челси" в том числе, потому что это один из лучших футбольных клубов.

Би-би-си: В вашей карьере было много клубов, начиная с "Локомотива" и заканчивая "Фулхэмом". Какое место в ней отведено "Челси"?

Алексей Смертин: Я четко разделяю игру команды и свои индивидуальные действия. Например, своей игрой за "Локомотив" в 1999 году или за "Портсмут" в 2003 году, я считаю, что внес больший вклад, чем в игру "Челси", потому что не играл каждую игру, а в концовке чемпионата сидел на скамейке запасных. Относительно своего уровня - я не скажу, что это был выдающийся сезон, но относительно регалий, относительно трофеев, которые выигрывал "Челси", это что-то из ряда вон выходящее. Тот опыт, который я получил, и та возможность общения как с Моуринью, так и с остальными, включая Абрамовича, тоже большое дело. Как говорится, все в копилку. Что касается игры, откровенно говоря, я попал в звездный состав и прыгнул выше своей головы. С тем талантом, которым я был наделен, это максимум, чего можно было добиться. И даже этого можно было не добиться, если бы не стечение обстоятельств и работоспособности, за счет чего я и компенсировал отсуствие мастерства по сравнению со своими коллегами по клубу.

Би-би-си: Есть желание в дальнейшем в какой-то роли вернуться в английский футбол?

Алексей Смертин: Несомненно, потому что, если и есть идеальный подход, то, наверное, это как раз английский футбол. Многие не любят слово "продукт", но там действительно футбол - очень интересный продукт. Больше, чем просто игра, поэтому, конечно, мне было бы интересно. Явно не в роли тренера, что я уже четко для себя понимаю, а, скорее, в роли управленца, в которой я делаю сейчас первые шаги.[/spoiler]

[Paganini_m]

Привет Асхат!

Странно, с чего это Смертин назвал Моуриньо лучшим тренером? Он наверное не заходил сюда, на сайт и не знает, как он ошибается!
А если серьезно, то зслуги Маура в становлении Челси неоценимы. Другой вопрос, какой футбол он прививал, но учитывая, что Челси именно при нем вошел в элиту европейского футбола, и на этой базе находится там до сихпор, став настоящим Грандом, значит, что Маур избрал на тот момент единственно правильное направление в стиле и построении игры.
И опять же, нравится такой футбол кому-то или нет, вопрос только вкусовщины и личных пристрастий.

[airstudio54]

Привет Асхат!

Странно, с чего это Смертин назвал Моуриньо лучшим тренером? Он наверное не заходил сюда, на сайт и не знает, как он ошибается!
А если серьезно, то зслуги Маура в становлении Челси неоценимы. Другой вопрос, какой футбол он прививал, но учитывая, что Челси именно при нем вошел в элиту европейского футбола, и на этой базе находится там до сихпор, став настоящим Грандом, значит, что Маур избрал на тот момент единственно правильное направление в стиле и построении игры.
И опять же, нравится такой футбол кому-то или нет, вопрос только вкусовщины и личных пристрастий.

Привет, Михаил!
На счет Моуриньо. Да конечно все в мире уже знают, что Моуриньо один из лучших тренеров за всю историю футбола, однако некоторые форумчане стесняются в этом признаться самим себе и тем более признать об этом открыто.
Тот стиль футбола который он исповедовал в Челси, Интере и Реале наверное единственно правильный путь который позволял поставить игру указанным командам в кратчайшие сроки, тогда как прививать философию например Барселоны игрокам собранных с разных концов света и заточенных под разный футбол затребовал бы неизвестно сколько времени и не гарантировал бы результат который ждали Абрамович и болельщики.
Сейчас же, когда у Моуриньо есть признание футбольного сообщества, а у Абрамовича кубки, наверное даже время, ну и конечно деньги, Моуриньо конечно же будет пытаться построить технически совершенную и умную команду построенную на игроках совершенного другого калибра и заточки в отличии от тех на которых он ставил свои футбольные приоритеты типа - 11 Майклов Эссьенов и пр..
Вот этот сезон будет не менее веселым и позволит наверное взглянуть на Моуриньо с другой стороны. Хотя если Моуриньо возьмется за свое старое, мне будет глубоко ...... на его политику, так как важен результат и нужны многочисленные кубки чемпионов и пр.

[Paganini_m]

Очень верно Асхат!

Строить игру аля Барселона, имея разношерстный по всем критериям состав, пусть даже и звездный, очень долгая и скорее всего утопичная идея.
Эстеты, а скорее всего, узкопрофильные любители футбола, считающие, что футбол может быть только такой, какой им нравится, а все остальное не имеет права на жизнь, просто напросто придуриваются. Иначе это и не назовешь. Любой стиль футбола имеет право на жизнь и может быть красивым, эстетичным и привлекательным для болел.
Разве не может быть красивых оборонительных действий, как то подкат, игра на опережение, чистый отбор мяча с обыгрышем и так далее? Точно так же, как красивый сэйв кипера, отличная игра в отборе и выбор позиции опорником, прессинг всей линии атаки, что тоже есть оборонительные действия и прочие приемы футбола, выполняемые великими мастерами.
Игра на контратаках, от обороны, требует не меньших коллективных умений, индивидуального мастерства, физических затрат, сыгранности, взаимопонимания, качества паса, дриблинга, понимания и знания тактики, как и всех прочих мельчайших деталей футбола.
Футбол же Барселоны требует единого футбольного воспитания, как тактического, так и технического, а кроме того, ментального единства, что еще сложнее.
А потому, не понимать, с какими сложностями столкнулся Маур в Реале, могут только наивные или те, кто попросту не желает ничего понимать в силу личной к нему неприязни.
Там же собрались хотя и очень сильные мастера и звезды, но с настолько разным футбольным воспитанием, понимание и менталитетом, что то, что он довольно быстро сделал из них команду, способную играть на равных с лучшей и даже обыгрывать ее, уже тренерский подвиг, достойный уважения.
И это не говоря об особом менталитете ветеранов Реала, выигравших все, что только можно и имевших на все особое мнение.
Естественно, Маур в чем-то ошибался и что-то не учел, но тем не менее, в большинстве игр, Реалисты смотрелись очень привлекательно, очень много красиво забивали и частенько смотрелись единым целым. И я думаю, они еще не раз пожалеют, что Маур ушел.
Ну да Бог с ними!
Какой бы стиль не прививал Жозе в Челси, вопрос только в том, насколько качественным будет этот стиль и каковы будут результаты.
Но при всем этом, если он, на мой взгляд, будет делать что-то не то и команда не будет показывать качественный футбол, я первый буду критиковать и откровенно высказываться по любым вопросам!

[Serg]

Асхат, привет!

Спасибо за новую ветку и идею. С интересом почитал "о вечном"

Напомнило вечера в библиотеке, когда люди, которые пишут стихи, просто приходят и их читают, те кто играет и поет, представлают свои творения, а остальные пьют кофе и не вякают. Хорошая такая атмосфера - научная. :-)

[airstudio54]

Асхат, привет!

Спасибо за новую ветку и идею. С интересом почитал "о вечном"

Напомнило вечера в библиотеке, когда люди, которые пишут стихи, просто приходят и их читают, те кто играет и поет, представлают свои творения, а остальные пьют кофе и не вякают. Хорошая такая атмосфера - научная. :-)

Серж, привет!
Я очень рад, что тебе и некоторым другим форумчанам понравились материалы "о вечном"....и сама атмосфера данной ветки. Это ведь так удобно зайти на свой родной форум вспомнить былые времена того футбола и почитать о развитии современного футбола.
Наши форумчане как - нибудь соберутся и расскажут болельщикам например Манчестер Юнайтед, что такое современный футбол, с чем его едят и в каком направлении он развивается и куда будет двигаться!

[airstudio54]

В середине семидесятых годов прошлого века, ярчайшим событием десятого чемпионата мира, который проходил на полях Германии, стала игра сборной Голландии.
Она словно вспыхнула, как солнце, в своих неповторимых оранжевых футболках. Вдруг всем стало ясно: появилась новая команда на долгие годы и десятилетия.

“Кто владеет центром поля, тот и владеет инициативой. Вшестером – атаковать и вшестером – защищаться”, – призывал наставник сборной Англии.


[spoiler]Базовым клубом той великолепной сборной был амстердамский “Аякс”, который на протяжении трех лет не знал себе равных в Европе, выиграв три Кубка Чемпионов подряд.
“Аякс” предложил всем новую, невиданную прежде манеру ведения игры, которая не только приносила потрясающие игровые результаты, но и к тому же была зрелищной, что особенно в ней подкупало, как простых зрителей, так и специалистов футбола.
Эта новая тактика, названная тогда “тотальным футболом”, была перенесена ее творцом, трнером Ринусом Михелсом, и на голландскую сборную, которую он возглавил незадолго до чемпионата мира. Покрытая завесом тайны команда, привезенная тогда в Германию Михелсом, оказалась, вопреки всем сомнениям и скептическим высказываниям многих специалистов, намного сильнее лучшего клуба Европы.
Голландцы так и не стали тогда чемпионами мира, но очень многие называют их сборную образца 1974 года лучшей командой всех времен. А чемпионат мира 1974 года, на котором блеснула оранжевая сборная, справедливо считается одним из самых ярких футбольных событий ХХ века...

Альф Рэмзи, тренер англичан, приведший их к победе на чемпионате мира 1966 года, говорил: в идеале хорошо было бы иметь отличного вратаря и десять “защитников – полузащитников – нападающих”, эдакий универсализм.
Пожалуй, впервые численное преимущество на различных участках было достигнуто за счет укрепления центра поля.
“Кто владеет центром поля, тот и владеет инициативой. Вшестером – атаковать и вшестером – защищаться”, – призывал наставник сборной Англии.
Рэмзи отказался от крайних нападающих, но не быть ему настоящим британцем, если бы он отказался от классических фланговых атак. Мартин Питерс и Алан Болл – правый и левый мобильные полузащитники – постоянно подключались на своих флангах к атакам, Бобби Чарльтон – мотор команды, был заметной фигурой вообще на всех позициях. Количество неминуемо привело к качеству, результатом которого стали забитые голы. Таким образом, Альф Рэмзи не только привел свою команду к чемпионскому титулу, но и сделал большой прыжок в эволюционном процессе. Пусть даже на уровне эксперимента.

А в Голландии тем временем появился смельчак, который и не подозревал тогда, что ему уготована роль революционера – основателя нового стиля с громким названием – “ТОТАЛЬНЫЙ ФУТБОЛ”!

ДЕ МЕЕР - КОЛЫБЕЛЬ ЭКСЦЕНТРИЧНЫХ ИДЕЙ.

Ринус Михелс родился в 1928 году в Амстердаме и в бытность футболистом играл форвардом столичного, никому тогда не известного за пределами страны “Аякса”. В начале 50-х ему удалось даже сыграть несколько игр в национальной сборной. Став тренером, в январе 1965 года он возглавил клуб, в котором когда-то играл сам.
Голландия в те годы была “провинцией” на футбольной карте мира и не имела каких-либо традиций и серьезных результатов ни на клубном уровне, ни на уровне сборных. Но, несмотря на это, тридцатишестилетний тренер хорошо разбирался в тенденциях современного футбола и стал первым, кто по-настоящему отважился воплотить эксцентричные тактические планы уже не в теории, а на футбольном поле. Он неторопливо и уверенно начал строить свою команду с прицелом на будущее, чтобы возглавляемый им клуб стал лучшей командой мира. Многие тогда сомневались, что система, требующая от игроков сверхчеловеческого напряжения, принесет реальный успех. Но Михелс был уверен в выбранном пути: ни минуты отдыха, участие всех в каждой акции!
В 60-е амстердамский “Аякс” был еще полупрофессиональным клубом, во что сейчас трудно поверить, и большинство игроков были заняты своей основной работой. Тренировки проходили только два раза в неделю, поэтому говорить о профессиональном подходе к футболу не приходилось. Основная идея Михелса заключалась в том, чтобы создать коллектив, в котором все игроки имеют равный уровень технических возможностей и физической подготовки, чтобы все они были способны в любой момент игры меняться друг с другом ролями, если этого требуют обстоятельства.
Команда, играющая по этой системе, должна быть составлена из игроков универсальных, умеющих одинаково хорошо выполнять как атакующие функции, так и оборонительные, причем никогда не стоящих на поле без дела, принимающих фактическое или отвлекающее участие в каждом действии.
Вскоре клуб из Амстердама обретает профессиональный статус, и в его рядах появляется молодой и талантливый нападающий, прекрасно реализующий преимущество футбольного образования, полученного в знаменитой теперь на весь мир школе “Аякса”.
Йохан Кройф стал олицетворением философии “тотального футбола”, он пришел, чтобы играть главную скрипку в “оркестре” Михелса, и многие в нем увидели естественную смену Пеле, как лучшего игрока мира будущего.
К концу 60-х Ринус Михелс достиг многих своих целей: “Аякс” трижды подряд завоевал звание чемпиона Голландии, дважды – Кубок страны, вышел на международную арену, где потряс всех победами над признанными гигантами – “Бенфикой” и “Ливерпулем”. Игра команды стала страстной, раскованной и целеустремленной. Зрелищный футбол расширял свою аудиторию, и амстердамские болельщики стали заполнять трибуны собственного стадиона – “Де Меер”, по мере того как трофеи обретали своих героев. Но главные победы и награды были еще впереди... Только очень жаль, что после появления на свет в 1996 году ультрасовременной “Амстердам-Арены” муниципалитет голландской столицы распорядился стереть с лица земли старый добрый “Де Меер”. Еще, видимо, не пришли те времена, когда отслужившие свой век стадионы могут восприниматься памятниками истории...

“АЯКС И ФЕЙЕНООРД”

“Фейеноорд” стал первой голландской командой, которая завоевала еврокубок и получила признание в мире. В финале Кубка чемпионов 1970 года роттердамский клуб победил шотландский “Селтик”. А уже в следующем розыгрыше с “Селтиком” встречался “Аякс”. Шотландцы были уверены в том, что возьмут реванш у другой голландской команды, но проиграв 0:3, они никак не могли поверить, что такая небольшая и не имеющая футбольных традиций страна, как Голландия, может иметь два мощных клуба.
Об “Аяксе” заговорили в Европе, и голландские футболисты стали появляться в столбцах международных рейтингов, списки которых неизменно стал возглавлять молодой Йохан Кройф. И Пит Кайзер, и Вим Сурбир, и Барри Хулсхоф принимали участие во всех четырех финалах “Аякса” за Кубок чемпионов, но не было сомнений, кто был настоящей звездой среди звезд.
У него был удивительный баланс: совершенно молниеносная скорость и захватывающий контроль мяча. Но его главным качеством было видение поля, основанное на потрясающем чувстве позиций его партнеров по команде в момент развития атаки.
Спортивный публицист Дэвид Миллер писал: “Йохан Кройф превосходит любого игрока в его способности заставлять других делать максимально хорошо все то, на что они способны”. Он назвал его “Пифагором в бутсах” за его сложные по исполнению, но ювелирно точные диагональные пасы. Никто не способен был скопировать физически и ментально такой четкий контроль над мячом от одной до другой штрафной. Его единственный недостаток заключался в темпераменте, который временами угрожал его способностям. Его слишком страстная натура часто приводила к проблемам как на самом поле, так и за его пределами.
Жонглирование цифрами социологических исследований применительно к голландскому футболу, в общем-то, не открыло ничего нового. Оказалось, что восемьдесят процентов населения в возрасте старше пятнадцати лет следили за футболом. В дни центральных матчей с участием “Аякса” и “Фейеноорда” многие кресла в парламенте пустовали. Всюду предпочитали не назначать на эти дни совещаний, конференций и конгрессов. Число прогулов на предприятиях резко подскочило вверх. Многие кинотеатры временно закрывали свои двери на эти часы. Даже в школах на следующий день после важных футбольных игр не проводили контрольных работ. Такова была картина футбольной лихорадки. “Аякс” и “Фейеноорд” прославили голландский футбол на европейской и мировой сценах. Они побеждали четыре раза в Кубке чемпионов, владели Кубком УЕФА, Межконтинентальным и Суперкубком. “Главное, что голландские клубы в последние годы неизменно демонстрировали передовой стиль игры”, – резюмировал в начале 1974 года голландский обозреватель Ханс Муленар.

ОРГАНИЗОВАННЫЙ БЕСПОРЯДОК.

Вот как эксперты оценивали команду Михелса и Кройфа по горячим следам:

Общая стратегия:
Команда начинает игру по исходной схеме 4-3-3, но по ходу матча эта расстановка уступала место тактике “организованного беспорядка”, где взаимозаменяемость игроков происходила не только внутри линий, но и между линиями.
Сила команды в постоянном движении ее игроков, которые много маневрируют по полю с мячом и без мяча, постоянно вклиниваются в оборону соперника и методично разрывают ее.
Игрок, владеющий мячом, имеет большой выбор, кому адресовать передачу. Хорошо налажена игра со сменой мест как в обороне, так и в атаке. Голландцы умеют поддерживать аритмию – сочетание взрывного темпа с паузами спокойного розыгрыша мяча. Они стараются растянуть защиту соперников, играют широко, используют длинные передачи с фланга на фланг.

Атака:
Атака ведется восемью-девятью игроками. Основной маневр – скоростной. Атакуют широко, ломаной линией. Успешность развития атаки обеспечивают, в первую очередь, такие средства: своевременность передачи, выход на свободное место и, наконец, увод нападающими из зон защитников соперника для неожиданных подключений своих хавбеков и защитников (по принципу взаимозаменяемости). При этом острота и качество атаки не страдают благодаря умению игроков защитных линий действовать технически и тактически безупречно на новых рубежах.
При организации контратаки игрок, владеющий мячом, в первую очередь пытается найти острый ход. Если же такого хода нет, игрок затевает игру в пас, тем самым исподволь подготавливая обстановку для острого хода. Нормой стали подключения защитников, в том числе и стопперов, в атаку. Вклиниваются они глубоко, заканчивая проходы подачами с флангов или непосредственным обстрелом ворот. Защитники хорошо организуют атаку с помощью передач всех видов, удобных для приема нападающими. Защитники также активно поддерживают партнера, владеющего мячом, открываясь на свободное место для получения мяча. Полузащитники в атаке ведут обстрел ворот со средних и дальних дистанций, применяют всевозможные передачи, в том числе скрытые, с целью вывести форварда на ударную позицию. Хавбеки смело и неожиданно подключаются, атакуя ломаной линией. Нападающие атакуют широко. Подготовка для заключительного удара протекает на флангах, откуда идут подачи в штрафную площадь. Вблизи и в самой штрафной темп взвинчивается посредством индивидуального обыгрыша или игры в одно касание “в стенку”.

Оборона:
Обороняются голландцы всей командой. Отбор мяча ведется жестко, бескомпромиссно. Трудно при этом отличить манеру отбора мяча защитником и нападающим. Все игроки в равной мере владеют подкатом. Четко налажены взаимостраховка и взаимозаменяемость игроков. Обычно соперника, овладевающего мячом, моментально атакуют два-три голландца, заставляя спешить, а это обычно приводит к потере мяча или неточному пасу.
После срыва атаки все отходят на свою половину поля по своим местам. Так образуется трехслойный заслон – нападение, полузащита и защита. Такому принципу команды изменяют лишь в одном случае: когда результат их не устраивает. Тогда после срыва атаки или при ударе от ворот соперника применяется прессинг, целью которого являются нагнетание темпа, лишение противника оперативного простора, что заставляет его вести игру в условиях цейтнота. Отобрав мяч, защитники быстро и решительно устремляются к средней линии поля, оставляя в тылу застрявших там нападающих, тем самым лишая соперника передышки и избавляясь от угрозы мгновенной контратаки, так как в этом случае сразу группа игроков окажется в офсайде. Полузащитники после потери мяча в атаке отходят назад в свои зоны и в случае появления в них игроков соперника действуют персонально до завершения эпизода. Нападающие также откатываются назад и преследуют подключающихся защитников до конца.
Суть происходящего на поле хорошо описал один польский журналист: “Во время футбольного матча я никогда не расстаюсь с карандашом и двумя специально приготовленными листами бумаги. На один из них я стараюсь занести все наиболее интересные комбинации, закончившиеся точными ударами, а на второй – начальную расстановку игроков на поле и все перемены ими позиций. Подобные заметки оказывают впоследствии журналисту неоценимые услуги. Они говорят о многом – о том, как проходил матч и о тактических планах команд, о том, кто из футболистов много работал на поле, кто имел специальные задания, а кто был статистом. Обычно эти записи отнимают немного времени. Несколько ситуаций для взятия ворот на первом листке бумаги, а на другом – 22 кружка с номерами футболистов и пара-другая символичных стрелок, указывающих направления действий игроков. Но вот во время первого же матча с участием голландцев у меня появилась уйма хлопот. В записях была полная неразбериха. Уже после нескольких минут игры я пришел к выводу, что каждый из игроков сборной Голландии, за исключением вратаря, успел сыграть на всех позициях. Вот он – тотальный футбол...”

ВОДА, ВЕТЕР И ОГОНЬ.

То, что голландская сборная была самой любимой командой каждого европейца после своей собственной, не вызывало сомнения. Всем нравился демонстрируемый голландцами стиль, который стал отождествляться с оранжевым цветом сборной. У голландцев действовало железное правило: каждый играет там, где игра его застала в момент, когда команда овладела мячом. Не могло быть и речи о том, чтобы защитник, который во время контратаки оказался на месте нападающего, поджидал своих коллег, отдавал им мяч, а сам оставался сзади. Это было бы неоправданным расточительством. Защитник становился нападающим и выполнял эту роль до тех пор, пока ход матча не вынуждал его выполнить другую. Анализируя игру этой потрясающей команды, бесполезно ориентироваться на первоначальную ее расстановку и на номера на футболках. Когда голландцы овладевали мячом, вся их команда сразу бросалась вперед. Расстояние между наиболее выдвинутым вперед игроком и последним никогда не превышало половины поля. Футболисты, которые оставались несколько сзади, верили в свое мастерство, в свою скорость и смело шли в атаку. Ответные же действия соперников парализовывало в какой-то степени то обстоятельство, что любая дальняя передача с целью организации контратаки кончалась офсайдом. Обычно футболисты, непосредственно участвовавшие в атаке, все время находились в движении, менялись местами, для того чтобы поймать момент и сделать передачу партнеру, вбегающему в штрафную площадь. Временами даже казалось, что голландцам запрещали бить из-за линии штрафной. Они, словно жадничая, передерживали мяч и если сразу не находили продолжения атаки, то переводили игру на фланг, где искали счастья с помощью молниеносного рейда с передачей в центр. Такая игра требует отменного здоровья, высокой скорости, атлетизма, сообразительности и высочайшего технического мастерства, так как каждая потеря мяча может обернуться опасной контратакой. Поэтому каждый раз приходилось изо всех сил бежать к своей штрафной площади, чтобы в следующую минуту в таком же скоростном темпе начинать новую атаку.

ДОСТИЧЬ ФИНАЛА И УМЕРЕТЬ.

Финальный матч чемпионата мира 1974 года был во многих смыслах историческим. В том числе и в том, что он положил начало еще одному (а ныне, пожалуй, главному) европейскому супердерби. С тех пор едва ли не каждая встреча сборных Германии и Голландии будет называться “досрочным финалом”, а сама игра – украшением всего турнира, будь то чемпионат мира или Европы. Так будет в 1978-м, в 1980-м, в 1988-м, 1990-м и 1992-м годах.
...Главный арбитр – англичанин Джек Тэйлор с колоритной внешностью огромного сторожевого пса – устанавливает мяч в центре поля. Голландцы выбирают начало и в центральном круге появляются Кройф и Ван Ханегем. Кто-то вдруг замечает отсутствие всех шести флажков на поле...
Режиссер трансляции фокусирует внимание на устранении непорядка. И это у педантичных-то немцев! В стане наиболее активных любителей пива появляется большой плакат, на котором с издевательской иронией написано: “А кто такой этот Кройф? Мы знаем только Бонхофа!”. Нетрудно догадаться, что эти парни приехали из Менхенгладбаха, дабы насладиться игрой своего кумира и восходящей звезды германского футбола – Райнера Бонхофа. Он прибавлял от игры к игре, и Хельмут Шен сделал большую ставку на двадцатидвухлетнего полузащитника. Пауза... Затишье перед бурей... Стадион и миллиардная телеаудитория в ожидании финальной партии. Кройф и Беккенбауэр обмениваются приветствиями и разыгрывают “монету”. Битва гроссмейстеров. Капитану голландцев 27 лет, капитану немцев – 28. Даже под улыбками – нескрываемое волнение. Они прекрасно знают друг друга. Еще свежи воспоминания от четвертьфинальной игры годичной давности, когда “Аякс” разгромил “Баварию” 4:0. За полтора месяца до дня финала Франц Беккенбауэр тоже поднимал Кубок европейских чемпионов у себя над головой, и это более свежие воспоминания. И Йохан, и Франц прекрасно понимают, что сейчас начнется самый важный матч в их карьере. И вот раздается свисток о начале схватки. Схватки гигантов. Ван Ханегем пасует назад – на Неескенса, Неескенс – налево Кролу, Крол – Райсбергену. Еще мгновение, и начальная расстановка “оранжевых” уже не имеет никакого значения. Райсберген отдает пас Хаану, Хаан движется вперед и посылает мяч Сурбиру, тот обратно – на Ари Хаана. Сделано шесть передач. Седьмой пас на Райсбергена – и пауза. Немцы даже не прессингуют, и лишь Герд Мюллер единожды пересек центр поля. А в момент, когда с мячом снова оказывается Хаан, дирижерскую палочку берет Йохан Кройф... Ни он, ни кто-то другой не представляют, что произойдет через мгновение... А пока он завладевает мячом и показывает бывшему партнеру по “Аяксу”, чтобы тот двигался на правый фланг атаки. Закручивается карусель, начинается самый настоящий тотальный футбол! И как только зануда Фогтс, нанятый в “персональные охранники”, приблизился на неприличное расстояние, Кройф десятым по счету пасом форсирует события и направляет мяч Райсбергену, забежавшему в глубь половины поля немцев. Вим Райсберген, став ключевой фигурой в этой издевательски потрясающей распасовке, продвигается на 20 метров вперед и отправляет мяч налево – Кролу, Крол параллельно боковой линии – на Ханегема... Соперник уже активен, до его штрафной считанные метры. Неескенса атакуют уже трое и, он, не желая рисковать, пасует на страхующего сзади, все того же Райсбергена. Идет первая минута матча, и игра, словно после “фальстарта”, начинается вновь: в центральном круге с мячом капитан “летучих голландцев”. Вот она – сольная партия. Кройф ускоряется по направлению к штрафной соперника. На максимальной скорости, словно слаломист, он уходит от опеки Берти Фогтса. И через мгновение, сразу после достижения заветной границы штрафной Майера, слева его настигает неумелый подкат Ули Хенесса... Кройф показал парням из Гладбаха, кто он такой! Джек Тэйлор реагирует моментально: пенальти! Пенальти на первой минуте финального матча чемпионата мира! Подобного не было никогда и едва ли когда-нибудь повторится. Даже после того, что сотворили голландцы в предыдущих играх, такой дебют казался невероятным.
...Немцы, выступавшие перед своими зрителями, все-таки переломили ход матча и добились победы – 2:1. Как тут не вспомнить высказывание Гари Линекера, произнесенное им через много лет, но все с той же обреченностью: "Футбол – это игра, в которую играют две команды, а побеждает немецкая”. И кто тогда знал, что голландцы через четыре года снова будут играть в финале, снова им будет рукоплескать весь мир, и снова они проиграют, и проиграют опять хозяевам...

Бразилия в 1970-м году в Мексике тоже показала великолепный футбол, но то был футбол настоящего.
Голландия спустя четыре года явила миру футбол будущего. Она опередила свое время. [/spoiler]

[airstudio54]

Лето 2000-го, Жозе только что ушел из "Барселоны", принял решение, что он больше НИКОГДА не будет работать вторым тренером, едет на машине домой в Португалию и в дороге размышляет, чему же он научился в "Барсе". Предложений работать с каким-то клубом в Португалии у него на данный момент нет. (А через пару месяцев он впервые станет главным тренером - в "Бенфике").


[spoiler]К вниманию форумчан предоставлен кусочек из биографии Моуринью...

...

Анализируя свою деятельность, Моуринью чётко определил, каким он был тренером, когда приехал из Португалии, и каким он стал после работы в «Барселоне». Опыт, который он приобрёл на стадионе «Ноу Камп», представляет собой неисчерпаемый источник теоретических и практических знаний. Обретению этого опыта очень поспособствовали его два великих наставника.
С одной стороны, это был англичанин Бобби Робсон, человек, который «жил и дышал футбольным полем». Будучи, главным образом, тренером на поле, он перекладывал на плечи Моуринью всю «домашнюю работу», то есть работу по теоретической подготовке и планированию. С другой стороны, голландец Ван Гаал, коренным образом отличавшийся по стилю от Робсона, был педантичным человеком, у него все было расписано до малейших деталей, а зато работу на поле он перекладывал на своего помощника. Эта фундаментальная разница в методике двух тренеров послужила основой для того, чтобы Моуринью изучил, развил и воплотил в практику два основных компонента процесса тренировки и подготовки футбольной команды: планирование и практические действия. И он сделал это.

Моуринью объяснил, как он эволюционировал на примере метода Бобби Робсона.

«Бобби Робсон не интересуется вопросами изучения, систематизации, планирования процесса тренировки. Он человек, исповедующий работу в поле, практическую тренировку, прямой контакт с игроками. Он тренер атакующего стиля. Если мы разделим игру на три составные части, то увидим, что Бобби Робсон сосредотачивается на последней – забивании гола. Именно на этом он заостряет своё внимание, его страстно интересует только этот момент игры. Я же попытался отступить на шаг назад, то есть, сохраняя преимущество за атакующим футболом, попытался лучше организовать его изнутри, и эта организация, несомненно, отталкивается от защиты».

Затем он рассказал о Луи Ван Гаале:

«С Ван Гаалом я мог прийти на стадион за полчаса до начала тренировки. Мне не нужно было заботиться ни о чём, поскольку план работы был полностью составлен. Я заранее знал всё, что мы будем делать. От целей тренировки до длительности выполнения упражнений, включая все основные изменения методики. Ничего не было пущено на самотёк, всё было предусмотрено до самой последней мелочи. Оставалось только отработать во время тренировки на футбольном поле. Это касалось всех тренеров, ответственных за различные участки работы. Подобный подход дал громадный качественный скачок в моей работе. К тому же, как я уже говорил, с Робсоном я не имел много практики тренировок на футбольном поле».

Кроме того, чему Моуринью научился у этих двух людей, он имел еще другой важнейший источник знаний – самих игроков «Барселоны». Они представляли собой лучших профессиональных игроков мира, среди них можно выделить такие имена, как Роналдо, Ривалду, Фигу, Гвардьола, Стоичков, Клюйверт, и это далеко не все. Все эти игроки, кроме Пепа Гвардьолы и Патрика Клюйверта, получали «Золотой мяч». И это показатель!

«Тренировки с игроками такого класса дают неоценимый опыт человеческих взаимоотношений. Они не принимают на веру сказанное, независимо от авторитета говорящего. Им нужно доказывать свою правоту. Старая история «начальник всегда прав» здесь неприменима. В остальном, с ними всё так же, как с любым игроком «Барселоны». Именно общаясь с игроками высокого уровня, я приобрёл одно из своих главных качеств тренера. Когда я разрабатываю тактику, не бывает так, чтобы только тренер говорил, а игроки только воспринимали. То, что я делаю, называется «управляемое открытие», то есть, они что-то «открывают» по моей наводке. Я создаю во время тренировки ситуации, чтобы направить их по определённому пути. Они начинают чувствовать это, и, тогда мы говорим, обсуждаем и приходим к определённому выводу. Но для этого нужно, чтобы футболисты имели своё собственное мнение. Я часто останавливал тренировку и спрашивал их, что они чувствовали в определённый момент. Они отвечали мне, мол, чувствовали, что правый защитник находится слишком далеко от центрального. Хорошо, давайте сблизим этих двух защитников и посмотрим, что из этого получится. Мы экспериментируем один, два, три раза, и я затем их снова спрашиваю, что они чувствуют. Это происходит до тех пор, пока все не приходят к единому мнению. Вот такую методику я называю «управляемое открытие»».

Моуринью на тот момент обладал куда большими знаниями и был лучше подготовлен, как тренер по сравнению со временем отъезда из клуба «Порту» и из Португалии. Это было абсолютно ясно, по крайней мере, для него и для человека, который всегда его поддерживал - для Тами. Но было ли это достаточно для того, чтобы уверенно начать карьеру главного тренера?

Должно быть продолжение..... [/spoiler]

[airstudio54]

Почему в Голландии выбрали схему 4+3+3

Эту формулу голландские футболисты учат с детства, чтобы потом не забывать уже никогда. Главный тренер юношеской сборной России Андрей ТАЛАЛАЕВ, побывав на стажировке в Нидерландах, рассказывает, почему там выбрали схему 4+3+3, и кому и когда в голландских футбольных школах разрешено отходить от догм.


[spoiler]КОНКУРС НА МЕСТО

— В Голландии с 14 лет идет строгая специализация по амплуа, то есть игроки «натаскиваются», если можно так выразиться, на конкретные позиции, уделяя этому еще больше времени и внимания. То есть не 20 процентов, как раньше, а 50. И тут мы переходим от методики (см. «Футбол» N№ 10 от 6 марта) к схемам построения игры. Практически все команды, по крайней мере, из тех, что я видел, обучаются и играют по той же системе 4+3+3, что и основная команда. Почему? Потому что главная задача школы — подготовить игрока в команду «А», то есть в основной состав, причем строго на конкретное место. Поэтому мы там не встретим того, что, бывает, случается у нас, когда парень играл-играл лет 10 в школе на месте нападающего, а когда пришел в основу, в нем вдруг разглядели центрального полузащитника и стали переучивать, наигрывая уже на этой новой для него позиции. Такой случай действительно произошел в одной из московских футбольных школ, причем он далеко не единичен.

Итак, почему же голландцы в основном выбирают именно эту схему? Во-первых, она позволяет юным футболистам больше заботиться о творчестве, а не о результате. Во-вторых, эта схема очень универсальна, так как легко модернизируется. Например, если два фланговых нападающих опускаются ниже и начинают больше отрабатывать в обороне, помогая защитникам, то она превращается в 4+5+1, которую применяют команды, играющие в основном от обороны.

В-третьих, эта система как, может быть, никакая другая способна противодействовать принципу компактности, столь популярному в современном футболе, когда футболисты команды располагаются на поле очень сжато. Именно система игры в три нападающих и позволяет создать ширину в атаке, растянуть соперника, как бы заставив его раскрыться.

В-четвертых, при использовании этой схемы игры создаются так называемые свободные зоны, где свой игрок, оставшись один на один с соперником, как раз и может реализовать свои самые сильные индивидуальные качества — скорость, дриблинг, оригинальную обводку или выполнить крученую передачу для обострения атаки. Чем еще привлекательна эта схема? Тем, что она позволяет добиться наибольшего баланса между атакой и обороной. При ней как минимум три нападающих и два центральных полузащитника, или, как их раньше называли, два инсайда, обязательно должны участвовать в атаке. Получается некоторое перераспределение — пятеро в атаке, пятеро в обороне. Любая другая система, наверное, все-таки не позволяет говорить о таком балансе и считается в большей степени оборонительной.

БРИЛЛИАНТОВ В ГОЛЛАНДИИ НЕ НАЙТИ

Кроме того, эта схема позволяет максимально использовать сильные индивидуальные качества игроков. Собственно, этот принцип и должен быть главным при выборе той или иной системы игры, дабы футболистам, находящимся в распоряжении тренера, ничто не мешало проявлять свои самые лучшие качества. Понятно: если у наставника команды нет трех нападающих, или фланговых игроков, или левоногого футболиста, он будет вынужден искать другой вариант системы игры. В таком случае можно выбрать схему с одним нападающим и двумя футболистами, играющими под ним, и тому подобное. Бывает, команда играет и без фланговых полузащитников. С подобным я недавно столкнулся на Кипре, где, кстати, наш «Спортакадемклуб» (тренер Лобков) в одном из матчей играл без флангового полузащитника, с тем чтобы как-то сбалансировать игру в атаке, провести больше атакующих действий. Киприоты только ко второму тайму разобрались, что к чему, и попытались предпринять контрмеры.

Хотя 4+3+3 для голландцев, как ни крути, — догма, однако за время обучения в школе тренеры обязательно ознакомят своих воспитанников и с другими схемами игры, например 3+4+3. Такая система, хотя и намного реже, также используется в Голландии. В том случае, если команда соперника играет с одним нападающим, то, естественно, какой смысл держать в обороне четырех защитников? Тогда один из игроков обороны передвигается в полузащиту, создавая тем самым очень насыщенную среднюю линию, которая позволяет уже в зародыше «душить» атаки соперника, минимизируя их количество. Различия же этих схем заключаются прежде всего в наличии свободных зон, каждую из которых можно реализовать по-разному. Можно, чтобы один из полузащитников, опускаясь ближе к своим воротам, больше сосредоточивался на оборонительных действиях, а два других, наоборот, поднимаясь вверх, активнее помогали атаке. А можно перевернуть этот треугольник, и тогда уже два полузащитника сосредоточатся на обороне своих ворот, а один станет помогать нападающим. В этом случае будут образовываться другие свободные зоны, где соперник сможет принимать мяч и создавать плацдарм для атаки твоих ворот.

В основном все отличия заложены здесь. А вот что касается системы игры с прямой линией хавов (4+4+2), то ни одной местной команды, исповедующей эту столь популярную в Англии тактику, мне за четыре дня пребывания в Голландии увидеть не удалось. Думаю, что их просто нет. Иногда так играют итальянские клубы. Наиболее интересен среди них так называемый диамант, бриллиант, который использует «Милан», когда в центре поля создается мощный кулак из полузащитников в виде ромба.[/spoiler]

[airstudio54]

Луи ВАН ГАЛ - откровения голландского волшебника

- Вы штрафуете игроков? Есть ли вообще в AЗ система штрафов - за опоздания, за красные и желтые карточки?
- Система есть, но я к штрафам почти не имею отношения - ими занимается капитан команды. Да их и немного: проблем с дисциплиной нет, игроки прекрасно знают и выполняют мои требования. Так у меня было почти всегда и в "Аяксе", и в "Барселоне", и в сборной Нидерландов.


[spoiler]Луи (Алоизиус Паулюс Мария) ВАН ГАЛ

Родился 8 августа 1951 года в Амстердаме.

Выступал за "Аякс" (1971 - 1973), "Антверпен" (1973 - 1977), "Телстар" (1977 - 1978), "Спарту" (1978 - 1986), AЗ (1986 - 1987). В чемпионатах Бельгии и Голландии провел 332 матча, забил 34 гола.

Тренировал AЗ (1987, помощник главного тренера), "Аякс" (1988, тренер юношеской команды; 1988/89 - и.о. главного тренера; 1989/91 - помощник главного тренера; 1991/97 - главный тренер), "Барселону" (1997/2000, 2002/03 - главный тренер), сборную Голландии (2000/01). Технический директор "Аякса" (2003/04).

С 1 июля 2005 года главный тренер AЗ.

Чемпион Голландии (1990, 1994, 1995, 1996), чемпион Испании (1998, 1999), обладатель Кубка Голландии (1993), Кубка Испании (1998), Суперкубка Голландии (1993, 1994, 1995), Суперкубка Испании (1997), победитель Лиги чемпионов (1995), обладатель Кубка УЕФА (1992), Суперкубка УЕФА (1996, 1998), Межконтинентального кубка (1995).


Угрюмые лица одних и неуемная радость других... Игроки "Крыльев Советов" быстро покинули поле и раньше соперников уехали с "Алкмардер Хаут". А хозяева не спеша совершили круг почета, приветствуя сошедшие с ума и распевавшие песни трибуны. Луи ван Гал и Денни Ландзат еще долго не уходили в раздевалку - перемещались от одной телекамеры к другой почти в том же месте, где около двух часов назад, за минуты до стартового свистка, тренер AЗ удовлетворял просьбы болельщиков об автографах. Через какое-то время по стадиону вдруг запустили "Калинку". Любопытно: издеваясь или в знак утешения?

После матча ждать игроков AЗ пришлось долго. Хотя празднеств в раздевалке не было. Ван Гал растратил последние эмоции после реализованного пенальти и в комнате команды лишь пожал руки игрокам. А вот в битком набитом вагончике (другим словом это сооружение не назовешь) для спонсоров AЗ и их гостей быстро началась и еще долго продолжалась пьянка-гулянка.

- Никогда не играл против такого соперника и не видел в телетрансляциях, чтобы команда действовала в настолько оборонительной манере, - с раздражением в голосе говорил вышедший наконец из раздевалки нападающий AЗ Кеннет Перес. - Это не идет на пользу игре во всех смыслах. Как принято у нас говорить, "Крыльям" нужно было, не заходя в раздевалку, просто выехать на автобусе к своим воротам и там остаться. Так что с нашей победой восторжествовал футбол. В Голландии к такой игре, которую показал соперник, не привыкли. Такой стиль здесь не любят. Причем, что удивительно, игроки из Самары умеют держать мяч, хороши в позиционной игре. Странно, что они не переходили к более атакующим действиям. Но это, конечно, их право. Наверное, такова была стратегия.

- Зачем было так играть? - не переставал удивляться Шота Арвеладзе. - Все равно же шесть голов в двух матчах пропустили. Оборонялись бы, как итальянцы, которые забивают один гол и выигрывают. Не понимаю! Ведь могут самарцы играть! Забили же нам гол - и очень красивый. Но нет, отошли все к своим воротам. Подали один угловой, нанесли три удара. В "Крыльях" есть хорошие игроки, техничные, быстрые, умеющие контролировать мяч... Жаль, мне не удалось забить. Но мне перед матчем ван Гал говорил, что это будет не моя игра, что возможностей в такой плотной обороне будет немного, и просил потерпеть.

К словам своих игроков мог присоединиться и сам тренер. Но ван Гал после матча только устало улыбнулся - почти все это он уже говорил мне за два дня до игры. Тогда из его графика удалось вырвать чуть больше часа (с перерывом на медосмотр команды и передачу ван Галом благотворительного чека на сумму в 17 с лишним тысяч евро мальчику-инвалиду). Конечно, этого времени безумно мало, чтобы задать все интересующие вопросы одному из самых титулованных тренеров планеты. Наверное, побольше удастся узнать Кахаберу Цхададзе и Андрею Чернышову, собирающимся съездить на стажировку к голландскому специалисту.

КАРТЫ, ТЕННИС, ДВА ВИНА

- Вокруг вашего имени у нас в стране ходило немало слухов. Назывались разные команды, которые вы якобы могли возглавить. В частности, речь шла о сборной России, о ЦСКА и "Спартаке". А на самом деле вам поступали предложения из России?

- Мне звонили из футбольной федерации вашей страны. Около полугода назад. В свое время со мной также связывался президент московского "Спартака". Из ЦСКА ко мне никто не обращался.

- Насколько я знаю, во время поездок со своими командами по другим странам вы не ограничиваетесь исключительно подготовкой к играм. Наоборот, стараетесь узнать что-то о культуре страны, о новом для себя городе. Какие впечатления остались у вас от Москвы, куда вы приезжали с "Барселоной", и от Самары, где недавно побывали с AЗ?

- В Москве я был, если не ошибаюсь, три года назад, когда мы встречались с "Локомотивом". Тогда я назначил только одну тренировку, и нам удалось полюбоваться Красной площадью и Кремлем. Ваша столица хорошо известна в мире, о ней мы знаем гораздо больше, чем, например, о Самаре, где, к сожалению, подобных экскурсий не устраивали. Что касается впечатлений, то бросилось в глаза, что Самара находится в стадии развития.

Я, честно говоря, ожидал увидеть обстановку победнее. Но все оказалось иначе. Заметно, что люди строят новую жизнь, хорошо выглядят и заботятся о своем внешнем виде и здоровье. Особенно женщины. Те из самарцев, с кем довелось общаться, были очень дружелюбны и вежливы. Все это - хороший знак.

- Чем, кроме футбола, занята ваша жизнь? Если, конечно, остается свободное время на другие увлечения.

- Нравится играть в карты. Бывает, засиживаемся со старыми друзьями до поздней ночи. Такое случается раз или два в месяц. Также люблю гольф, но эта игра требует больше времени, чем я обычно располагаю. Играю в теннис. Стараюсь уделять по возможности достаточно времени жене. Люблю поесть - не откажусь, к примеру, от хорошего ужина и стакана доброго вина.

- А какая кухня вам нравится?

- Испанская. Из вин - французское белое из Бургундии, а также испанское красное из Риохи.

- Кажется, совсем недавно вы обещали завершить тренерскую карьеру в 55 лет. Но вдруг изменили мнение. С чем это связано?

- Сохранил амбиции и желание создать еще одну хорошую команду. Здесь, в Алкмаре. Жена была страшно недовольна моим решением. (Хотя, рассказывают, супруга ван Гала - едва ли не большая поклонница футбола, чем сам тренер. Высидеть весь матч рядом с ней в ложе стадиона - задача не из легких, настолько эмоционально она воспринимает игру. - Прим. А.Б.) Вместе с предложением возглавить AЗ я получил возможность остаться работать у себя в стране, где живут и будут жить мои две дочери и внуки. В Нидерландах я построил новый дом.

- В Амстердаме?

- В Нордвейке, у моря (известный в Голландии курортный городок, где иногда готовится к матчам "Аякс". - Прим. А.Б.). Что касается AЗ, то, помимо местонахождения клуба, на мое решение повлияли стиль игры команды, которую ранее тренировал Ко Адриансе, и ее состав. И то, и другое пришлось по вкусу. Мне не нужно многое менять - необходимо только приучить игроков думать по-моему.

"АЯКС" В СЕРДЦЕ МОЕМ"

- Алоизиус Паулюс Мария ван Гал. Это имя нечасто встретишь в материалах о вас. Чему или кому вы им обязаны?

- Я родился и вырос в католической семье. Отсюда и имя. Но в жизни меня все зовут Луи (произносится как у французов, без "с" на конце). Так решила моя мама, которая выбирала между Луи (от Алоизиуса) и Полом (от Паулюса).

- В Амстердаме шутят, что первое слово, которое произносит родившийся там ребенок, - "Аякс", а не "папа" или "мама". Как было в вашем случае?

- (Улыбается.) Возможно, такое было и со мной. Вся наша семья болела за "Аякс". И жили мы совсем рядом со стадионом "Де Мер", где в те годы играла команда. В детстве я все время проводил там, ходил на тренировки, смотрел на игроков. Тогда занятия неизменно были открытыми. Временами нам, детям, даже удавалось проникнуть на поле, когда стадион был пуст. Конечно, мы мечтали быть похожими на футболистов великой команды и видели себя в будущем в форме "Аякса".

- Ваша мечта сбылась: вы стали игроком "Аякса". Но лишь на короткое время. Почему переехали в Бельгию?

- Я отыграл пару лет за вторую команду "Аякса". Был молод, выступал на той же позиции, которую в главной команде занимал Йохан Кройф. Сами понимаете, что в те времена с ним невозможно было конкурировать. Шансов у меня не было, поэтому решил перейти в другую команду. Ирония судьбы: только я это сделал, как через пару месяцев Кройф уехал в "Барселону"...

- "Здесь, в "Аяксе", навсегда осталось мое сердце. В знаменитой команде, игроков которой называют "сынами Господа нашего". Для меня это - колыбель футбольных икон. Я никогда не забуду особую атмосферу "Де Мер". Так в вольном переводе с голландского звучит одно стихотворение, которое я случайно обнаружил. Не знаете, кто его автор?

- Луи ван Гал. Я прочитал это стихотворение, когда меня представляли в качестве нового технического директора "Аякса".

- Почему вы согласились тогда принять предложение руководства клуба?

- "Аякс" - моя родная команда. Это по-прежнему великий клуб, и я чувствовал его огромный потенциал. Пусть бюджет у него и уступает суммам, которыми располагают европейские гранды. Зато амстердамцев выгодно отличает система подготовки резервов. И это, как вы понимаете, гораздо ценнее всех тех денег, которые есть у остальных. Я считал, что вновь смогу вернуть "Аякс" на вершину мирового футбола, как это было, когда я тренировал команду. Безусловно, требовалось время, чтобы создать все необходимые условия для претворения в жизнь моей футбольной философии. Но найти общий язык с руководством клуба не получилось. Потому через некоторое время пришлось уйти.

- Говорили, даже Йохан Кройф высказывался в пользу вашего назначения в директорат. Это правда?

- Нет, такого не может быть. Он всегда был против меня и говорил об этом руководителям и "Аякса", и "Барселоны", когда меня приглашали в испанский клуб.

- Вы вроде бы никогда не шли с ним на конфликт. В чем же причина такого отношения к вам одного из самых именитых голландцев?

- Точных причин не знаю. Возможно, одна из них в том, что я завоевал много трофеев на так называемой "территории Кройфа" - с "Аяксом" и "Барселоной". Не как игрок, а как тренер, я выиграл больше титулов, чем он.

- За что вы отвечали в клубе, будучи техническим директором?

- Сначала напомню, что в мой первый период в "Аяксе" я был одновременно и главным тренером, и техническим директором. Тогда я отвечал за все, работы было очень много. Но удалось справиться, и клуб стал чемпионом мира. Во второй раз ситуация оказалась иной. Я был техническим директором, тренировал "Аякс" Роналд Куман, а над нами еще стоял генеральный директор. На мне лежала ответственность за развитие профессионального футбола, за юношеские команды и селекцию - координировал работу по этим трем направлениям. Решения же принимал гендиректор, визу которого я должен был получать каждый раз, предпринимая какой-либо важный шаг.

БОЛЕЛЬЩИКАМ АМСТЕРДАМЦЕВ НЕОБХОДИМО ТЕРПЕНИЕ

- В последние годы "Аякс" покинули трое игроков, которым я наравне со многими болельщиками красно-белых симпатизировал, - Златан Ибрагимович, Мидо и Кристиан Киву. В чем причины их ухода?

- Из них только Ибрагимович покинул "Аякс" в тот момент, когда я был в клубе. Поэтому могу говорить лишь о нем. В команде появилась проблема, которую решить иным путем было невозможно. Возник конфликт между главным тренером, Ибрагимовичем и ван дер Вартом. В той ситуации не оставалось ничего иного, как продать одного игрока, чтобы не потерять всю команду.

- Что произошло с ван дер Вартом, одним из самых талантливых и многообещающих игроков последнего поколения?

- Сейчас у него все в порядке - здорово играет в бундеслиге. Голова свободна от забот, ему стало проще психологически. Ван дер Варт - жертва того конфликта, тех проблем, что были в "Аяксе" при Кумане.

- А что вы думаете о нынешнем "Аяксе"? Насколько хорошо он укомплектован? В чем его проблемы и недостатки?

- Трудно судить со стороны. Однако, мне кажется, состав там очень неплохой. На каждую позицию хватает игроков хорошего класса. Нужно только подождать, дать время тренерам на создание новой команды - по возрасту она ведь очень молода. Новичкам - как иностранцам, так и голландцам, - необходимо понять стиль "Аякса", приспособиться к нему, что весьма непросто. Этот стиль предполагает значительный риск. Так же, если вы заметили, действует сейчас и AЗ. Мы рискуем, оставляя сзади большие свободные зоны, как это было в Самаре. Так что болельщикам "Аякса" нужно набраться терпения. Хотя, признаюсь, нехватка времени и терпения всегда были в Амстердаме проблемой. От этого клуба во все времена требовали и будут требовать больших побед.

- Как вы полагаете, академия "Аякса" работает так, как от нее требуется? Достаточно ли игроков она поставляет в первую команду?

- (Прежде чем ответить, ван Гал просит помощи в английском у своего помощника - Эдварда Метгода, того самого голкипера, что защищал ворота "Харлема" в печально известном матче со "Спартаком". - Прим. A.B.) Я проводил тщательный анализ трансферной политики клуба за последние 13 лет, включая тот период, когда сам тренировал "Аякс". Выяснилось, что выпускники академии чаще, чем приобретенные на стороне игроки, попадали в стартовый состав, приносили больше пользы команде. И, конечно, стоимость подготовки своих футболистов не шла ни в какое сравнение с суммами, потраченными на покупку других игроков. Так что все цифры говорили в пользу академии. Однако немаловажную роль тут играет позиция главного тренера. Например, Куман делал ставку на чужих футболистов, а я - на собственных воспитанников. Верил и верю в них, в культуру и традиции "Аякса".

- На пресс-конференции, когда вас представляли в качестве нового технического директора "Аякса", вы упомянули тур по каналам Амстердама, который бы хотели повторить с командой, намекая на новые достижения.

- Поездка на катере по каналам столицы после победы "Аякса" - пожалуй, одно из самых памятных событий в моей тренерской карьере. Но, увы, повторить ее не удалось.

- Зато, может, удастся устроить праздник на сырном рынке (Алкмар, где базируется AЗ, знаменит сырным рынком и считается одной из сырных столиц Нидерландов. - Прим. А.Б.)?

- Амбиций у меня достаточно. Но добиться чего-либо подобного здесь намного сложнее, чем в Амстердаме. Потенциал AЗ несравним с аяксовским. Тут нет такой системы подготовки резервов. Бюджет "Аякса" сейчас составляет 60 миллионов евро, в то время как у AЗ - 14 миллионов. У нас нет возможности не только серьезно усиливать состав, но и сохранять игроков. "Аякс", например, купил у AЗ Олафа Линденберга. Я хотел его оставить, но не смог.

- С другой стороны, вы обошли амстердамцев и подписали контракт с Шотой Арвеладзе.

- О, это был очень мудрый шаг с нашей стороны. Сделку провели предельно быстро. Когда уступаешь конкурентам в финансовом отношении, приходится брать расторопностью и мудростью.

ТРЕНЕРСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

- Вы помните, что происходило 17 лет назад примерно в это же время?

- Конечно. Только началось все не в сентябре, а в июле 1988 года. Приближался новый сезон, я стал тренировать вторую и старшую юношескую команды "Аякса". А уже через два месяца перешел в первую команду клуба.

- Тогда, кажется, в ней было два главных тренера?

- Мы работали вдвоем - Спиц Кон и я. У него были опыт и лицензия, которой я не обладал. Официально главным считался Кон. Через три года, когда Лео Бенхаккер уехал в Мадрид, главным назначили меня.

- Что в тот момент было у вас на душе?

- Я всегда говорил, что моя мечта - стать тренером "Аякса". Мечта исполнилась! Кстати, все мои планы сбывались. Говорил, что из "Аякса" уеду за рубеж - оказался в "Барселоне". Говорил, что возглавлю сборную Голландии - перешел на работу в футбольный союз. Всегда ставил перед собой высокие цели и сохранял амбиции.

- С "Аяксом" и "Барселоной" вы завоевали почти все трофеи в клубных турнирах, за исключением, кажется, только Кубка кубков. Что еще можно было выиграть?

- Больше ничего.

- Что в таком случае было стимулом для дальнейшей работы?

- Хотелось улучшить качество игры - как отдельных футболистов, так и всей команды. А это процесс бесконечный. Ты как бы всегда находишься на полпути к цели. Между прочим, в определенной степени это помогает сохранять молодость: ты постоянно в тонусе, общаешься с молодыми игроками. То же самое я испытываю сейчас в AЗ и, надеюсь, не старею. (Улыбается.)

- Что легло в основу вашей тренерской философии?

- Опыт, полученный на поле и в учебе (по образованию я преподаватель физкультуры), качества моего характера, мои общие знания.

- А в чем основные составляющие вашей философии?

- На первом месте всегда должна стоять личность игрока. Я воспринимаю его не просто как футболиста, а как человека. Это очень важно, так как футбол - командная игра. Каждый играет в команде и на команду. Вторая немаловажная составляющая - дисциплина. Затем назову тактику, тактическое мышление. Футболист должен понимать, почему он в ходе матча действует так, а не иначе. Следующим идет такое качество, как честность. Еще упомяну важность правильной самооценки.

- Вы штрафуете игроков? Есть ли вообще в AЗ система штрафов - за опоздания, за красные и желтые карточки?

- Система есть, но я к штрафам почти не имею отношения - ими занимается капитан команды. Да их и немного: проблем с дисциплиной нет, игроки прекрасно знают и выполняют мои требования. Так у меня было почти всегда и в "Аяксе", и в "Барселоне", и в сборной Нидерландов.

ИСПАНСКИЙ ПЕРИОД

- А что произошло у вас с Ривалдо?

- Проблемы начались, как только его признали лучшим игроком мира. До этого все было нормально. Разве что он всегда хотел играть на позиции десятого номера. Я же видел его игру иначе - так, как сейчас Франк Райкард использует Роналдинью. После получения приза Ривалдо посчитал, что уже достиг всего, и сильно изменил отношение к делу.

- Не уверен, что вы с удовольствием будете обсуждать испанский период вашей карьеры. Вы добивались побед во внутренних соревнованиях, но в Лиге чемпионов этого сделать не удалось. В чем, на ваш взгляд, причины?

- Действительно, при мне "Барселона" выигрывала чемпионаты, Кубок и Суперкубок Испании. Но поймите, шел процесс формирования команды, как сейчас в AЗ. На все требуется время. К успешному выступлению в Лиге чемпионов мы еще не были готовы. Только в третьем сезоне моей работы с "Барселоной" она стала показывать свой лучший футбол. Мы дошли до полуфинала Лиги чемпионов, до полуфинала Кубка страны, до последнего момента опять претендовали на чемпионство. Но выиграть, увы, не удалось ничего, хотя могли завоевать сразу три трофея.

- Почему к вам настолько негативно относились в Испании?

- "Барселона" - больше, чем просто футбольный клуб. Тут замешаны политика и многое другое. Нуньес, по мнению некоторых, засиделся в президентском кресле. А я всегда был на его стороне - он приглашал меня из "Аякса" и стал мне вторым отцом. Поэтому вместе с Нуньесом нужно было убирать и ван Гала. Несмотря ни на какие титулы и качество футбола.

- Вас тогда нещадно критиковали за приобретение немалого числа голландских игроков.

- Но это глупо! Голландия была едва ли не самым дешевым рынком футболистов очень высокого класса. К слову, семеро игроков из тех, кого я начинал использовать в команде, сейчас входят в основной состав "Барселоны": Вальдес, Пуйоль, Габри, Хави, Мотта, Инвеста и Олегер. Заметьте, они не голландцы.

ГРОССБУХ ДЛЯ ФУТБОЛЬНОГО СОЮЗА

- Говорят, вы разработали для Футбольного союза Нидерландов некий глобальный план развития футбола в стране. Это так?

- Да. Он главным образом касается детско-юношеского футбола, а также координации спорта любительского и профессионального. Документ получился весьма внушительных размеров. (Смеется.) Целая книга! Этот план рассчитан на десять лет. Союз по-прежнему работает по нему, а финансирует его государство. Так же, кстати, я сделал и в "Аяксе", пока работал там несколько месяцев техническим директором. Изложил свое видение, свою философию.

- В последние годы в национальной команде Голландии собирались игроки из числа лучших на планете. Многие из них выигрывали все в своих клубах, а вот занять первые места со сборной им не удалось. Ни с вами, ни с Франком Райкардом, ни с Диком Адвокатом.

- Нидерланды и так за всю историю только раз выигрывали чемпионат Европы.

- Я имею в виду поколение Эдгара Давидса, Кларенса Зеедорфа, Патрика Клюйверта...

- Но и поколение Кройфа ничего не выиграло, хотя Йохан - едва ли не лучший игрок мира. А какие у него были партнеры!

- Так в чем были проблемы? В конфликтах внутри команды?

- Если говорить о чем-либо подобном, то серьезный внутренний конфликт возник лишь раз - при Бенхаккере. В мой период, мне кажется, свою роль сыграл тот факт, что игроки приезжали из зарубежных клубов, уже забыв стиль и культуру "Аякса", забыв, кем они были совсем недавно. Многие взлетели слишком высоко, посчитав себя большими звездами. Мои тренировки в сборной некоторым начали казаться слишком тяжелыми. Искоренить, поменять что-либо получалось не всегда.

- Кто дал прозвище Давидсу?

- Первый Питбулем назвал его я. Он таков по характеру. Давидc может "убить", "съесть" соперника. Его можно было ставить против любого противника.

- Вы поддерживаете отношения с кем-то из ваших бывших игроков?

- Обязательно. Общаюсь с ван дер Саром, братьями де Бур, Давидсом, Петтерссоном... Они сами время от времени звонят мне. Иногда встречаемся.

- В "Аяксе" вы, говорят, даже помнили дни рождения членов семей футболистов, поздравляли их жен, детей, интересовались личными проблемами. Это так?

- Конечно. Это тоже часть моей философии. Нельзя забывать о личной жизни футболиста. Когда в его ближайшем окружении все в порядке, он играет лучше. Нужно ежедневно общаться с футболистами, в том числе наедине, и говорить не только о футболе. Иных подходов не приемлю. Я верю, что больших целей можно достичь только за счет гармонии, взаимопонимания. В конфликтной обстановке, приближенной к боевой, этого не получится.[/spoiler]

[airstudio54]

Жесткая схема не для меня (Ван дер Ваарт)

— В бундеслиге играют по-другому — здесь футболисты не так зажаты в тактическом плане. В Голландии не принято действовать в таком ключе, как играют здесь Марселиньо, Баллак или я. Там ты строго отвечаешь за конкретную позицию. Чемпионат Германии мне больше по душе, особенно после того, как я привык к запредельным физическим нагрузкам.


[spoiler]Рафаэлю ван дер Ваарту только 23 года. (это было тогда....)
Тем не менее его уже можно считать сложившимся игроком. Достаточно сказать, что за несколько месяцев пребывания в «Гамбурге» он добился того, чего в начале 80-х годов прошлого века удалось только легендарному Кевину Кмгану. Своими взглядами на жизнь и футбол молодой голландец поделился с репортерами немецкого журнала «Рунд».
— Г-н Ван дер Ваарт, в «Гамбурге » вы не так давно. Однако вы изменили команду, привили ей стиль, придали блеск. Таким «Гамбург», помнится, был при англичанине Кевине Кигане. Как вам это удалось?
— Я чувствую себя здесь комфортно. В «Аяксе » у меня были проблемы, мне игралось там не так хорошо, как здесь. Я понял, что мне нужно что-то другое, и тут появилось предложение «Гамбурга». Для меня очень важно, что в клубе меня окружают симпатичные люди, поэтому я демонстрирую хорошую игру. Если бы я играл в какой-нибудь никудышной команде, то в одиночку ничего не смог бы сделать.
— Вы уклоняетесь от ответа. У нас сложилось впечатление, что вы именно тот игрок, которого не хватало «Гамбургу». Знаете ли вы, какими способностями обладаете на самом деле?
— Может быть, может быть. Поэтому я и оказался в «Гамбурге », предварительно проведя долгую беседу с тренером. Томас Долль говорил мне, что до этого команде как раз не хватало такого игрока.
— Вас и вашу жену Сильвию часто сравнивают с четой Бекхэмов. Вы же не придаете значения подобным сравнениям...
— Я никогда не стремился выделиться. Моя жена очень известна в Голландии, сейчас к ней пришла популярность и в Германии. Я спокойно отношусь к тому, что нас нарекли новыми Бекхэмами, однако прежде всего хочу играть в футбол и побеждать.
— Вам не нужны привилегии Беккэма?
— Конечно, я хочу быть ведущим игроком, однако не считаю себя суперзвездой. Я такой же игрок, как и все остальные. Я, как и все, накручиваю километры по лесу и тоже бегаю кроссы.
— Какую роль в «Гамбурге» отвел вам тренер? Вы задаете ритм командной игре?
— Долль видел меня «под нападающими », однако я могу ведь и забить, и сделать голевую передачу. Самое же главное из тренерских напутствий следующее: ты можешь играть хоть слева, хоть справа, ты свободен в своих действиях. Для меня это крайне важно.
— Нам кажется, что вы не приемлете жесткой игровой схемы, когда оказываетесь зажатым в строгих рамках тактических установок. Вам необходимо игровое пространство?
— Да. Для меня важно, чтобы я всегда мог двигаться, чтобы два нападающих не находились в статичном положении. Когда мы меняемся местами, то сопернику сложнее обороняться.
— Но ведь в голландском футболе игрокам предписывается очень строго действовать на своей позиции в рамках общекомандной игровой схемы.
— В бундеслиге играют по-другому — здесь футболисты не так зажаты в тактическом плане. В Голландии не принято действовать в таком ключе, как играют здесь Марселиньо, Баллак или я. Там ты строго отвечаешь за конкретную позицию. Чемпионат Германии мне больше по душе, особенно после того, как я привык к запредельным физическим нагрузкам. После первых тренировок у меня сложилось впечатление, что мы занимаемся исключительно бегом. Тогда у меня невольно
возник вопрос: а будем ли мы вообще играть в футбол? Мне казалось, что мои ноги перестали чувствовать мяч.
— В «Гамбурге» появилась голландская ось — Булахруз, Де Ионг, Ван дер Ваарт. Когда-то такое было в «Милане».
— Надеюсь, что и к нам придут большие победы.
— В «Гамбурге» на поле вы свободны. А как с этим обстоит дело в национальной сборной?
— Когда у руля команды встал Марко ван Бастен, игроки в тактическом плане раскрепостились, что пошло на пользу и игре.
— Но ведь схема 4+3+3 для сборной Голландии стала своего рода визитной карточке и является предметом внимания всей нации.
— Уже не является. Многие поняли, что эта система не всегда хороша. Нужна тактическая гибкость. Если, к примеру, соперник играет с одним нападающим, то зачем в этом случае нужны четыре защитника?
— То есть в Голландии постепенно меняется тактический взгляд?
— Необходимо быть гибким. В «Аяксе» убедились, что, играя по системе 4+3+3 и не имея классных фланговых форвардов, они не в состоянии демонстрировать футбол высокого уровня. Лучшие крайние нападающие уже за границей. Теперь «Аякс» играет с двумя форвардами, аналогичную схему использует и «Эйндховен».
— А есть ли у системы 4+4+2 преимущества?
— «Гамбурге» благодаря такой тактике у нас появляется больше возможностей для контроля мяча, я это чувствую. Однако если сборная Голландии играет с тремя нападающими, при этом с такими людьми на флангах, как Арьен Роббен, то серьезные проблемы возникнут у многих.
— Стало быть, на чемпионате мира голландцы будут играть по системе 4+3+3?
— Да, Ван Бастен в нее верит. Но если игра не пойдет, мы можем перестроиться на схему с двумя высокорослыми форвардами и дальними навесами.
— Углубляетесь пи вы в тактику?
— Нет. На поле идет игра 11 на 11, а твоя задача — добиться победы и показать красивый футбол.
— Ваша группа, в которую входят Аргентина, Кот-д’Ивуар, Сербия и Черногория, представляется более сложной, нежели это может показаться на первый взгляд.
— В Голландии после жеребьевки много говорили о Лотаре Маттеусе. Болельщики в определенном смысле были рассержены, ведь он положил уже взятый им шар обратно и вынул вместо него другой.
— Он постоянно так делает, когда участвует в жеребьевке. Сборная Голландии всегда располагает классными футболистами, но сейчас вопрос в другом: является ли она классной командой?
— Сейчас у нас хорошая командная игра. На мой взгляд, у нас хороший сплав как технарей, так и игроков силового плана, таких как, например, Булахруз.
— В прошлые годы возникало много проблем между игроками из бывших колоний и белыми. Изменилась ли ситуация ныне, учитывая, что число темнокожих игроков уменьшилось?
— Допускаю, что в прошлом имелись определенные трения, впрочем, тогда я не был членом сборной.
— Ван Бастен не очень ценит эгоистичных типов...
— Я думаю, что он держит ситуацию под контролем. С Клюйвертом не возникает проблем - он хороший парень. Зеедорф также великий игрок — он трижды выигрывал Лигу чемпионов. Однако в сборной все как-то не срастается. Почему так происходит, я не знаю.
— Вы играете важную роль, поскольку являетесь одним из немногих плеймейкеров, которые, ко всему прочему, еще и забивают. Как это у вас получается?
— У меня есть чутье на голы, которые я забиваю, играя на своей позиции. Это у меня с рождения. Может быть, это результат футбольной подготовки. В Голландии поощряется умение хорошо обращаться с мячом.
— Немецкие тренеры не дают увлекаться финтами?
— Если ты играешь в основе, то блеснуть в индивидуальном плане можешь пару раз за матч. В детском же возрасте тренеры финтить разрешают.
— А в молодости вам доводилось решать судьбу матчей?
— Да, но снайпером я не был. Значительно больше я стал забивать два-три года назад.
— Вы всегда играли в полузащите?
— Раньше я был нападающим, а образцом для подражания у меня был Ромарио.
— И что вам нравилось в его игре?
— Частенько он как бы выпадал из общекомандных действий, а потом вдруг возникал момент, и он забивал. Я смотрел по телевизору, как он играл за «Эйндховене ». Но когда на ЧМ-94 он забил гол сборной Голландии, я его разлюбил.
— В Лиге чемпионов вы забили фантастический гол с закрытыми глазами. Вы способны инстинктивно предвосхищать голевые моменты?
— Нет, конечно. Не нужно осмысливать свое предстоящее действие. Стоит на этом зациклиться, как решающий момент будет упущен. Вспоминая свои голы, могу сказать, что я бил по воротам не раздумывая. Все происходит инстинктивно: я получаю мяч и знаю, что сейчас забью.
— Вам не нужно смотреть туда, куда вы хотите попасть?
— Я чувствую, где примерно находятся ворота, после чего наношу удар. Если мяч сходит с ноги, я чувствую, будет гол или нет,
— Вы часто забиваете дальними ударами. Специально их тренируете?
— Работаю над штрафными, это развивает чувство мяча, помогает забивать с дальних дистанций.
— Как можно развить в себе такое чувство?
— В детстве я тренировался с отцом. Тогда мы жили в кемпинге. Папа возвращался с работы домой и всегда выпивал две бутылки пива. Потом мы с ним выходили из дома, ставили бутылки на расстоянии примерно 30 метров от нас, и я пытался сбить их мячом. Мы делали так все время. Очевидно, это мне очень помогло.
— Ваш отец интересовался футболом?
— Да, он играл хорошо, но не соответствовал тем требованиям, которые предъявлялись серьезными клубами. Мой младший брат Фернандо играет сейчас на высоком уровне, но даже если ты выступаешь в профессиональном клубе, один только талант не является решающим моментом. Необходимо также понимание того, что следует отказаться от походов с друзьями на дискотеку и прочих вольностей.
— Трудно было отказаться от подобных соблазнов?
— Мне — нет. Я знал, да и отец мне об этом постоянно твердил, что у меня есть способности и я должен их полностью реализовать.
— На какой стадии развития вы сейчас находитесь, над чем следует работать еще?
— Может быть, стоит улучшить игру правой ногой, может быть, прибавить в физической силе. Я нахожусь только в начале карьеры, мне 23 года. думаю, к 26 годам стану уже на сто процентов сложившимся футболистом.
— Довольны ли вы тем, как до сих пор складывалась ваша карьера?
— Конечно. Мне сейчас 23. В 35 матчах за сборную я забил б мячей, в чемпионате Голландии — 50. Об этом можно только мечтать. Конечно, есть Зидан или Ронапдиньо — это действительно игроки с большой буквы.
— Вы хотите стать таким, как Зидан?
— Это мой фаворит. Когда смотришь на его игру, то кажется, что все так просто получается.
— Бундеслига — правильный трамплин для будущей карьеры? В Голландии многие удивились, узнав о вашем переезде в «Гамбург »?
— Все.
— Чтобы склонить вас к переходу, функционеры «Гамбурга » показали вам все самое прекрасное, что есть в этом городе.
— Они даже для Сильвии организовали экскурсию по городу. Голландцы представляют себе Гамбург городом, в котором постоянно идет дождь. Но, приехав сюда, я убедился, что это город с приставкой «супер » . Я сразу же влюбился и в стадион.
— Кто занимался обустройством вашей квартиры?
— Этим заведует жена. Это — не мое. Я ее попросил сделать так, чтобы квартира выглядела симпатично и в ней нашлось бы место для хорошего телевизора. Для меня это важно, ведь мне надо смотреть футбол.
— Ваша мать — испанка. Представляете себе, что вам доведется поиграть на Пиренеях?
— Выступать в Испании — моя мечта, но в этой связи речь может пойти только об одном из топ-клубов. Впрочем, пока я хочу отдавать себя без остатка только «Гамбургу».
— Говорите по-испански?
— Понимаю достаточно много, но разговариваю не очень хорошо. В детстве с этим обстояло лучше. Но если пробуду там пару месяцев, думаю, все вспомню. Дедушка с бабушкой живут недалеко от Кадиса, мы навещаем их каждый год.
— Голландия известна своей терпимостью и либеральностью. Как так получилось, что между футбольными фанатами царит такая ненависть, как нигде более?
— Не знаю, почему так происходит. Стоит ли эта проблема в Германии так же остро?
— Нет. Никто никогда не повесит баннер и не сочинит кричалки по поводу того, что Себастьян Дайслер прошел курс лечения в психиатрической клинике. Никто не будет скандировать: «Еврейский клуб ».
— Это хорошо, что в Германии нет места таким вещам. В Голландии же ситуация выглядит иначе. Помню, в одном из матчей весь стадион вдруг заорал, что Сильвия проститутка. Спрашиваю сам себя, что же у нас происходит, но не нахожу ответа. В Голландии много хорошего, однако футбол пробуждает в людях что-то негативное. Посмотрите, что творится, когда «Фейеноорд» играет с «Аяксом». Кругом полиция, в воздухе висят полицейские вертолеты. Это же не футбол. Создается впечатление, что люди идут биться друг с другом.
— Но откуда все это берется? Ведь в Голландии хорошо уживаются различные культуры.
— В Германии проще стать знаменитым. Баллак — звезда, но никто не обвиняет его в заносчивости. А вот в Голландии, как только ты выделился из общей толпы, тут же начинаются разговоры. Люди там не хотят, чтобы ты был каким-то особенным, они хотят, чтобы ты оставался нормальным человеком. И я, и Зеедорф - нормальные люди, но фаны этого не знают.
— На поле вы частенько бываете вспыльчивым, однажды вас даже удалили с поля. Что вас так заводит?
— Победа соперника. Если я проигрываю, то начинаю по- настоящему злиться. Но только на футбольном поле.
— Спокойствие в семье и крепкий тыл вам в жизни необходимы?
— Роль жены трудно переоценить, с ней я могу откровенно говорить обо всем. Если дома все стабильно, то я могу полностью отдавать себя футболу.
— В июне вы станете отцом...
— У нас будет мальчик. Хорошо бы он появился на свет до чемпионата мира, мне бы очень хотелось присутствовать при рождении сына.[/spoiler]

[airstudio54]

Оранжевый футбол: стиль и тактика как отражение менталитета нации.


[spoiler]Каждая нация, каждая страна имеет определенный ряд характерных признаков, составляющих ее портрет. Индивидуальный облик складывается из таких деталей, как история, культурное наследие, особенности быта, вид одежды и даже предпочтения в еде. Но, при всей совокупности признаков, доминирующим чаще всего оказывается один. Прежде прочих приходят на ум черты характера, темперамент. Штампами стали горячность итальянцев, основательность немцев, неторопливость эстонцев. Голландская нация — одна из наиболее «закрытых» для иностранцев. Амстердам не в счет — это вывеска для туристов.

Какие они, люди Страны мельниц и тюльпанов? Голландский менталитет удивительным образом сочетает, казалось бы, несовместимые качества: бесшабашность и практицизм. Голландцы с гордостью смотрят на своих немецких соседей, противопоставляя свое «оранжевое» восприятие миропониманию бюргеров, буйство фантазии — узости мышления, изобретательность — ограниченности. Но, при всей внешней простоте и легкости характера голландцы – одна из самых практичных и рассудительных европейских наций. Издавна достаток в этой стране почитался за добродетель, так как считалось, что тот, кто беден — лодырь и бездельник. Это чрезвычайно трудолюбивая и бережливая нация, давшая, тем не менее, миру мыслителей, философов и взрастившая едва ли не сильнейшую школу религиозного мистицизма. Недаром существует такая поговорка: «Бог создал небо и землю, а Голландию создали голландцы». Отвоевывая у моря территорию, шаг за шагом, они создали свой маленький и густонаселенный мирок, живущий по свободным правилам, но жестко регулируемый законом.

Казалось бы, все это достаточно отвлеченные вещи, имеющие к футболу лишь косвенное отношение. Но, если приглядеться к игровому стилю, то можно увидеть немало интересных параллелей. В данной работе упор делается в первую очередь на сборную команду, так как европейский клубный футбол все же постоянно претерпевает значительные изменения (интенсивная трансферная политика, и, как следствие, стирание черт национальной самобытности), а потому менее постоянен.

Прежде чем начать экскурс в глубины оранжевого футбольного сознания, перечислю те аспекты мировоззрения, которые находят отражение в игре. Это несовместимые, на первый взгляд, качества: практичность, страстность, экономность, склонность к творчеству и терпимость.

О голландской толерантности принято говорить к месту и не к месту. Действительно, Нидерланды – удивительно веротерпимая страна, в которую к тому же без затруднений проникли такие нововведения, как свободная продажа легких наркотиков и легализованная эвтаназия. Однако это качество, будучи спроецированным на футбол, привносит в игровой стиль скорее негативный аспект. В самом деле, спокойное (но отнюдь не равнодушное) отношение к происходящему в мире играет злую шутку с голландцами в футбольном плане. Как ни смешно, в спорте голландцы совершенно не умеют злиться. Там, где английские «львы» бьются до последней капли крови, а немцы собирают волю в кулак и терпят, голландцы теряются и начинают «грустить». В истории любой команды бывают периоды, когда становится, что называется, «не до жиру – быть бы живу». Тут уже не до изысканности обводки и красоты игровых схем. Но, оказываясь перед выбором, голландская сборная попросту этого выбора не видит. И потому, когда наступает форс-мажор, теряется. Это не тактическая неграмотность, а негибкость мышления: сама идея отказа от творческого подхода для голландцев невообразима.

Тем не менее, сборная Голландии – одна из самых консервативных команд в том, что касается расстановки на поле. Ее визитной карточкой давно является знаменитое «4-3-3», причем с довольно редкой для нашего времени идеей использования крайних нападающих (при всем уважении к родоначальникам футбола, вингер все же осуществляет другие игровые функции). Поговаривают (тут не могу поручиться, что это правда), что в контракте тренера клуба «Аякс» — самого верного оранжевой идеологии — даже есть пункт, согласно которому он обязуется строить игру по этой схеме. Но все-таки играют не схемы, а люди, так что, видимо, данная тактическая расстановка наиболее соответствует внутренним потребностям игроков, потому что она нацелена на атаку. А корни искрометного атакующего стиля, как известно, лежат в эпохе «тотального футбола» 70-х годов. Схема «4-3-3» самими голландцами позиционируется как самая удобная для развития подвижности тактического мышления футболиста. Она легко перестраивается в «4-1-2-3» (вариант с «опорником»), «4-5-1», да и в «4-4-2». Таким образом, даже в заданной схеме заложена идея мобильности, творчества. Здесь есть и практичность (единая схема), и место для фантазии. В принципе, возведение тактической модели в ранг идеологии не редкость: так, например, Юрген Клинсманн в интервью незадолго до ЧМ-2006 говорил о том, что когда он принимал бразды правления командой, этот вопрос специально обсуждался. Итогом стало рациональное «4-4-2». Немецкое миропонимание — правильность и следование заданным канонам модели. Стихия голландцев — атака, пусть даже неоправданно импульсивная.

Марко ван Бастен многому научился в итальянском футболе — и постарался передать свой опыт сборной команде, совместив его с лучшими качествами голландского стиля: игрой в короткий и средний пас, проверенной игровой схемой, уклоном в атаку. Что нового в итоге мы увидели на ЧМ-2006? Великолепный диагональный пас, игровую аритмию, улучшение игры «на втором этаже»… и почти осязаемое чувство скрипа, с которым эта команда впитывала новые, столь непривычные тренерские идеи. Ведь такой коренной перестройкой командного стиля в Голландии не занимались, пожалуй, со времен изобретения «тотального футбола». Большой вопрос, сможет ли сборная Нидерландов полностью адаптироваться к современным футбольным реалиям, не утратив национального своеборазия — все-таки, реорганизация на подсознательном уровне вряд ли возможна. Желание быть немножко «крэйзи», дремлющее в каждом жителе Оранжевой Страны получает реализацию как на футбольном поле – в стремлении «играть красиво» - так и на трибунах (оранжевое оформление которых заслуживает, пожалуй, отдельного разговора).

Благодаря наличию столь мощного нападения голландцы могли до недавнего времени позволить себе игру без «опорного». Конечно, многое в определении амплуа достаточно условно: например, итальянец Пирло, который считается «опорником», в принципе, по всем параметрам не годится на эту позицию. Поэтому, имея в своих рядах в 90-е годы такого футболиста, как Коку, сборная Голландии вполне комфортно чувствовала себя и без номинального «стоппера».

Забавно: при том, что в оранжевой сборной «зарезервировано» аж три места для форвардов, в Стране тюльпанов наблюдается стабильное «перепроизводство» игроков этого амплуа. Видимо, сказывается менталитет «наследников Летучего Голландца» — звание обязывает. Голландской линии нападения могут позавидовать ведущие команды мира (как сборные, так и клубные), а вот с обороной во все времена было не так чтобы хорошо: вроде и люди легендарные играли, настоящие умельцы, и сыгрывались годами. Но вот настоящей, «немецкой» надежности не было никогда, да и сейчас, даже когда сборная старательно изображает игру на удержание счета, за последний рубеж не очень спокойно. Причина, видимо, в том, что не могут голландцы «наступить на горло» собственной песне, и предпочесть оборонительный футбол атакующему. И вот здесь, может быть, и кроется причина, почему голландцы никогда не становились чемпионами мира. Идея для них оказывается важнее цели. Йохан Кройф метко сказал о финале 1974 года, что у футбольных романтиков нет никаких шансов в противостоянии с прагматиками.

Особенности голландского менталитета ярко проявляются не только на тактическом, но и «технологическом» уровне. Голландцы работают с мячом по-особенному. Конечно, так можно сказать о любой футбольной культуре. Но особенность голландской футбольной техники состоит в том, что она, культивируясь на весьма небольшой территории, имеет индивидуальный облик. Он не менее ярок, чем стиль родоначальников футбола англичан или латиноамериканское направление. В принципе, сейчас степень интеграции культур на материках настолько высока, что можно говорить скорее о континентальных стилях, нежели о манере каждой страны. Так, в Европе действует зональный принцип с четким разделением на стилевые «полюса»: португало–испанский и британско-скандинавский. Несмотря на значительный приток арабов и жителей Черного Континента (не забудем и замечательную страну Суринам), пока голландцам удается удерживать неповторимость стиля. Не в последнюю очередь это связано с тем, что в футбол новообретенные граждане играют все-таки по тем схемам и принципам, которые прививаются им в футбольных школах и академиях Нидерландов, то есть там, где всегда свято чтили традиции оранжевого футбола.

Голландцам свойственны рационализм и практичность. Эффектные финты и трюки на публику не являются непременным условием работы с мячом. Голландская техника экономна, скупа, и даже может показаться кому-то неинтересной. Но, при всей внешней неяркости, техника эта обладает самым главным качеством – высокой степенью действенности. Максимум эффективности при минимуме эффектов — негласный лозунг футболистов из Нидерландов. При этом голландцам присущи легкость и высочайшее мастерство обводки, у них прекрасно развито чувство мяча. Для некоторых голландских игроков (тут, пожалуй, наглядным примером будет Руд ван Нистелрой) характерна внешняя неуклюжесть при обработке мяча. Это обманчивое впечатление: при всей вопиющей корявости такие игроки очень опасны, так как они технически подкованы не хуже некоторых испанских и португальских «трюкачей», просто им несвойственна пластичность, присущая южанам, видимо, на генетическом уровне.

Поэтому, если рассматривать голландскую манеру работать с мячом с точки зрения соотношения затраченных усилий и достигнутого результата, своеобразный КПД, оказывается у голландцев выше, чем у кого бы то ни было. Условный коэффициент полезности сборной Нидерландов гораздо выше чем у любой «финтящей» команды.

И в заключение нельзя не упомянуть об интеллектуализме голландского стиля. Неслучайно голландские игроки одни из самых востребованных в Европе, хотя чемпионат Голландии, мягко говоря, не самый сильный. Во все времена игра сборной Нидерландов строилась на наличии в центре поля думающих игроков с хорошим пасом и видением поля. Это «мозговой центр» голландской команды, сосредоточенный в полузащите. Голландские полузащитники – настоящие универсалы, разыгрывающие остроумные комбинации, обладающие поставленным ударом и мастерски владеющие обводкой.

Пока игроки такого плана нужны в Европе, можно не опасаться, что спорт номер один станет слишком скучным или деградирует. Естественная игровая стихия голландцев – умный, комбинационный и остроатакующий футбол.[/spoiler]